Прощай, друг!

— Пусть приходит в кафе Бово, на площади Бретейя, в четыре часа. Один, разумеется... как ты считаешь, он согласится?

Склоненный над столом, где стоит телефон, Пропп вопрошает Мелутиса взглядом. Но лицо старшего инспектора не выражает ничего, кроме ухудшающегося настроения.

— Я попытаюсь его уговорить... — отвечает Пропп. — А теперь сматывайся: они тебя засекают.

— Я выкручусь, не переживай.

— Я и не переживаю, — широко улыбается Пропп.

Площадь Бретейя, около четырех часов пополудни.

Инспектор Мелутис в плаще идет по тротуару, останавливается, чтобы ногой отбросить пустой спичечный коробок в дыру водостока, потом входит в кафе Бово.

Прислоняется спиной к стойке, рядом с кассой, и говорит хозяйке:

— Стакан белого.

Ему наливают. Мелутис не смотрит вокруг, не ищет Баррана. Ждет. Хозяйка, гарсон, посетители за столиками устремляют на вошедшего взоры, безошибочно угадывая, что это полицейский.

Потом звонит телефон. Хозяйка снимает трубку и поворачивается к Мелутису, едва пригубившему вино:

— Инспектор Мелутис — это вы?

Не отвечая, Мелутис берет трубку, которую она протягивает ему над стойкой:

— Ты где, док?

— Неподалеку. Вы можете меня увидеть. Мелутис поворачивает голову. Через стеклянную

витрину кафе он видит на пятачке посреди площади кабину телефона-автомата. И за стеклами этой кабины, на расстоянии каких-нибудь пятидесяти шагов, — Баррана в синем пальто господина Аустерлица, который, прижимая трубку к уху, тоже смотрит на него.

Двое мужчин встречаются впервые. Они разглядывают друг друга через пустое пространство. Шумы кафе, шумы улицы для обоих внезапно утихли.

— Если вы двинетесь с места, больше меня не увидите, — предупреждает Барран.

— Я стою спокойно, давай говори.

— Франца Проппа не было со мной в подземелье.