Наш сегодняшний герой  Артем Борисенко родился в творческой интеллигентной московской семье, и кажется, сама судьба благоволила ему с самых юных лет. Его бабушка, солистка Большого театра, народная артистки РСФСР, меццо-сопрано Вероника Борисенко, сейчас могла бы по праву гордиться успехами внука. Он с отличием окончил ГМК им. Гнесиных, а затем и факультет музыкального театра ГИТИСа. Участник проекта «Большая опера», лауреат международных конкурсов, сейчас артист и певец осваивает для себя новую роль – работает в Воронежском государственном театре оперы и балета в качестве  заведующего труппой. В нашем интервью он рассказывает о сложностях мира искусства, своем театральном и кино-опыте, профессиональной реальности и мечтах,  и о многом другом…

Артем Борисенко: «Мне повезло вырасти и находиться в окружении людей с совершенно энциклопедическими знаниями в самых разных областях искусства и науки»

-  Артем, ты родился в музыкальной семье – твоя бабушка, меццо-сопрано Вероника Борисенко, блистала на сцене Большого театра. Можно ли сказать, что твое артистическое будущее было предопределено если не до рождения, то с детства -  точно?

- У меня было счастливое детство, начисто лишенное музыки. Бабушка много лет преподавала в ГИТИСе, в последние годы занималась с учениками дома. Неудивительно, что у родителей в определенный момент выработалась стойкая аллергия на любые звуки музыки, хотя мама играла на фортепиано, а папа на виолончели. Я же в детстве не мог попасть ни в одну ноту – не было координации слуха с голосом, так что в музыкальную школу меня единогласно решили не отдавать. Генетика, конечно, взяла свое, когда во время мутации начал ломаться голос. Пришлось очень быстро наверстывать упущенное…

- Семья сильно повлияла на формирование тебя как личности?

- Все мы родом из детства. Мама и папа по образованию режиссеры, познакомились во время учебы в Институте культуры. Помню, когда мама первый раз повела меня в кино, я спросил, будет ли антракт. Короче говоря, тяжелая профдеформация с ранних лет (смеется).

- Какой тебе запечатлелась в памяти бабушка? Понимаю, что ты был совсем маленький, когда она ушла из жизни, но все же…

- Голос! Увы, в детстве я не слышал, как бабушка пела, но этот разговорный голос, одновременно удивительно звучный и удивительно мягкий и теплый, заполнял собой все пространство. Я невероятно рад, что в последние годы творческое наследие Вероники Борисенко открывается заново – переиздаются старые записи, а некоторые архивные материалы публикуются впервые. Отрадно, что сегодня ценители оперного искусства понимают истинное значение этой выдающейся певицы, которую при жизни не интересовали ни чины, ни регалии.

- Артем, у тебя фундаментальное классическое музыкальное и театральное образование – Гнесинка и ГИТИС…

- Вообще сочетание музыкального училища и театрального института мне кажется оптимальным для подготовки оперного артиста. Учебные программы консерваторий, к сожалению, не вполне учитывают требования современного оперного театра к сценической подготовке певца – оперные режиссеры сегодня могут ставить перед нами самые разнообразные и труднейшие актерские, пластические, танцевальные задачи, для их выполнения нужно иметь открытое сознание и отлично подготовленное тело. В ГИТИСе нам повезло – наши дипломные спектакли (иммерсивные постановки «Волшебной флейты» и «Дон Жуана», где музыка Моцарта сочеталась с музыкой композиторов-минималистов) стали столь яркими экспериментами, что в Москве их вспоминают до сих пор.

- Опыт в каких вокальных конкурсах для тебя был особенно интересным и запоминающимся?

- На самом деле, я совершенно не конкурсный боец. В последнее время, правда, стал с удовольствием в них участвовать в качестве члена жюри. А самым запоминающимся опытом был, конечно, телевизионный конкурс «Большая опера». Я попал туда совсем молодым и неопытным, мало что тогда умел. Зато полученная в процессе закалка мало с чем может сравниться. Ну и, конечно же, низкий поклон «Большой опере» за популяризацию классического искусства. Такие проекты доказывают, что опера вовсе не так элитарна и непонятна, как многим кажется на первый взгляд.

- Расскажи, пожалуйста, как ты, коренной москвич, принял для себя такое непростое решение – переехать в Воронеж? Как проходила «адаптация» к новому месту, театру, людям?

- На четвертый год работы в Воронежском театре оперы и балета могу смело сказать, что совершенно не жалею о переезде из Москвы, хотя и не теряю связи со столицей. Воронеж – красивый, динамично развивающийся город, кстати, очень театральный. Про наш театр я тоже смело могу сказать, что он развивается и идет вперед. Благодаря нашему художественному руководителю Александру Литягину в Воронеже вслед за стремительным подъёмом балета оживает и опера. Доказательство тому – масштабные премьеры последних сезонов, фестивальные проекты, гастроли, многочисленные концертные программы. Рад, что имею возможность принимать в этом непосредственное участие. Разумеется, оперная труппа не сразу приняла тридцатилетнего начальника, да еще и чужака, но сейчас горящие глаза абсолютного большинства наших солистов – от 26 до 82 лет – говорят о том, что труппа включена в работу и готова к любым свершениям.

- Что входит в твои функции заведующего труппой?

- Очень большой спектр задач – от бесконечной бумажной работы (куда же без нее!) до психотерапии. Я убежден в том, что артиста нужно любить, только вот выражаться эта любовь может очень по-разному. К каждому нужно найти свой ключ, хотя порой это бывает непросто. Мы стараемся создать в оперной труппе условия для профессионального роста, приглашаем педагогов, коучей, но и про здоровую атмосферу в коллективе забывать нельзя. Конечно, занимаюсь поиском новых певцов, которые могут украсить труппу нашего театра. Главная задача – беспрестанное повышение качества текущего репертуара и поддержание творческого пламени.

- Расскажи, пожалуйста, о своем необычном театральном опыте-эксперименте – участии в роли Дон Кихота в одноименном балете. По-моему, фактура идеально подходит под роль!

- Да, именно из-за фактуры наш художественный руководитель, в прошлом выдающийся балетный танцовщик, и предложил мне принять участие в постановке «Дон Кихота». У нас идет расширенная редакция, где заглавный герой буквально не уходит со сцены и кое-что даже немножко танцует, хотя обычно это небольшая мимическая роль. Перед первым спектаклем я трясся как осиновый лист – впервые в своей актерской практике я оказался в ситуации, где голос не используется вовсе, а петь нужно одним только телом. Постепенно страх прошел (надеюсь, у балерин, которым приходится со мной работать, тоже), и сейчас участие в этом необыкновенно ярком и красочном спектакле превратилось в настоящий праздник.

- А как проходили съемки сериала «Шаляпин», в котором ты сыграл роль Мефистофеля?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.