Елена Валюшкина – актриса, которой, кажется, подвластна любая роль, будь то лирическая героиня, глубокий драматический образ или острохарактерный интересный персонаж. Подрастающему поколению заслуженная артистка России известна своими ролями в таких кино-хитах как «Вызов», «Последний богатырь», «Горько!» и многих других. Начиналась же карьера актрисы с того момента, когда ее большие глаза покорили зрителей в фильме «Формула любви», и большая часть мужского населения потеряла голову от любви к музе графа Калиостро. Сейчас Елена Валюшкина продолжает активно сниматься в кино и выходить на сцену родного театра Моссовета. О легендарных коллегах и экспериментах в искусстве, написании собственной книги и своей работе в театре актриса рассказала в интервью «Смене».

- Елена, в детстве вы занимались в музыкальной (фортепиано, гитара), танцевальной и художественной школах. Где нравилось больше всего?

- Художественная, музыкальная, танцевальная школы и вязание – чего только у меня не было в детстве! Это все благодаря моей маме. Я безумно ей благодарна, потому что считаю, что нужно ребенка отдавать во все кружки, школы, чтобы развивать его всесторонне. Обязательно это где-то в чем-то проявится, выйдет наружу. И из этого многообразия навыков в дальнейшем что-то получится интересное. Поэтому я думаю, что вот все это сыграло большую роль в моей жизни. Что мне больше нравилось? Я всем любила заниматься. Хотя больше всего, мне, наверное, нравилось рисовать.

- Вашим «крестным» в кино стал знаменитый режиссер Юрий Чулюкин. На площадке он был строгим?

- Я благодарна Юрию Степановичу, снялась у него в  двух фильмах. Первый фильм «Не хочу быть взрослым», это был 2-й курс. Он сам лично пришел отпрашивать меня у Коршунова. Хотя в то время, когда я училась,- это был 82-й год, - нам категорически было запрещено сниматься, вплоть до исключения из училища. И он сам пришел к Коршунову и сказал, что не испортит  меня в театральном смысле – какой меня взяли в училище, такой он меня и вернет, не навязав ни одного кино-штампа. А  на четвертом курсе,  уже когда я окончила театральное училище, я снималась у него в фильме «Как стать счастливым».  Думаю, что снималась бы у него и дальше, потому что у нас был с ним очень хороший творческий союз, но, к сожалению, он погиб. А еще  Юрий Степанович познакомил меня с Никулиным, когда мы снимались в цирке, потому что они оба были фронтовиками и дружили. Возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что он был очень легкий. И ощущение от него у меня осталось такой творческой легкости.

- Каким для вас остался в памяти Ростислав Янович Плятт? Знаю, вы играли его внучку, репетировали с ним…

 - Ростислав Плятт, наряду с другими великими нашими артистами театра Моссовета, в котором я сорок лет отслужила,  был моим партнером, относился ко мне с уважением, любовью, ценил меня как актрису. С ним я играла спектакль «На полпути к вершине» и исполняла роль его внучки, как и в следующем спектакле Арбузова (это была последняя его пьеса) «Виноватые».  Но, к сожалению, Ростислав Янович не смог сыграть из-за болезни, и моим партнером стал Михаил Львович Львов, тоже мой любимейший артист.

Чем мне запомнились великие артисты? Это было обожание! Юмор, ценность актера, ценность партнера, при этом  никакой назидательности. И Леонид Васильевич Марков, и Геннадий Бортников, и Юрий Тараторкин, и Сергей Юрьевич Юрский, и Георгий Степанович Жженов  –  вот эта мощь актерская.  Не могу не упомянуть Сашу Ленькова, Юру Кузьменкова,  Ирину Муравьеву,  Людмилу Шапошникову и Ирину Павловну Карташеву… Это всё мои партнеры, и про каждого я могу рассказывать с придыханием очень-очень долго. Это моя школа. Они все во мне, потому что я с ними играла, я  вся состою из их талантов. Вот сейчас  понимаю, что все они, так или иначе, приложили руку к моему актерскому мастерству. Потому что если бы это были другие люди, наверное, и я бы была другая.

- Продолжая нить разговора о театре – весь этот театральный сезон в вашем родном Театре Моссовета проходит под знаком 130-летия Юрия Александровича Завадского…

- Я пришла в театр в 1984-м году, к тому времени Юрия Александровича в живых уже не было. Но рассказов о нем было очень много, потому что и последняя студия Завадского, и все те, кто был в ней: и Юра Беркун, и Маргарита Терехова, и Слава Бутенко, и Галина Дашевская – все-все служили в это время в театре. Еще очень много было актеров, которые могли его пародировать, его манеру говорить. Я даже сама могу в какой-то мере пародировать Завадского, потому что я это слышала и видела очень-очень много раз от других актеров, особенно от актеров старшего поколения.  И очень приятно и прекрасно, что, наконец-то, в театре открылся мемориальный кабинет Завадского. Все могут прийти в наш театр и даже, сняв трубку телефона, послушать голос самого Завадского, который читает стихи или  что-то рассказывает. Атмосфера его кабинета и его личности есть абсолютно совершенно. Интерьер придуман с его рисунками, которые висят на стенах. В общем, это место, «пропитанное» его духом, так что всем зрителям обязательно нужно его посетить, когда они будут  приходить на спектакли театра.

- Сорок лет служить в одном театре – это великая заслуга. Что продолжает вас держать в театре и «не отпускать» полностью в кино? 

- Ну, что меня держит в театре Моссовета уже сорок лет? В другие театры, просто не приглашают, поэтому и сижу на одном месте. Это шутка, конечно. Я очень люблю наш театр. В нем всегда была очень сильная актерская труппа, одна из самых сильнейших в Москве. Но, к сожалению, не очень везло нам на модные постановки, чтобы быть где-то там наверху. И все же  мы – любимый зрителями театр, который всегда на слуху, у которого есть замечательные премьеры и изумительные актеры. Мы как-то  не выбивались в мое время с какими-то очень шумными постановками, но  так бывает в театре, он переживает разные этапы в своей жизни. Театр – это коллектив, и в нем порывы человеческой души разные. Поэтому я и уходила из театра, и возвращалась в театр, и было время, когда  очень много играла -  в моем репертуаре больше 30 главных ролей. К сожалению, на данный момент я не являюсь, так скажем, в приоритете у нашего главного режиссера нашего, но у меня очень много работы, так что  я  не могу жаловаться. Конечно, мне очень хочется иметь свой спектакль, именной спектакль, чтобы шли конкретно «на Валюшкину», но  при этом у меня прекрасные спектакли, и антреприза, в том числе. Играю, много езжу и много снимаюсь, поэтому грех жаловаться. Когда-то, на заре моей молодости,  мне предлагали иметь свой театр, но я отказалась. Вот сейчас бы я, конечно, была бы царица (смеется). Но нет сослагательного наклонения в нашей жизни…

- Похож ли сегодня театр на тот, который вы помните, когда пришли в него, будучи совсем юной девушкой?

- Отвечу вам вопросом на вопрос. А похожа ваша жизнь на ту жизнь, которая была с вами много лет назад? Нет, конечно. Это другой театр, не хуже, не лучше – просто другой.

- Я не могу не восхищаться вашей актерской игрой!  Для многих зрителей вы навсегда останетесь лирической героиней с широко распахнутыми, огромными глазами. Однако в вашей актерской копилке и характерные, и драматические, и острохарактерные персонажи – у вас виртуозно получается любая героиня…

- Я свою работу очень люблю. Естественно, стараюсь, чтобы для зрителя каждая моя роль была неожиданностью, чтобы они увидели другую Валюшкину, нежели привыкли ожидать. Когда я говорила  режиссеру-постановщику Инне Дакман, с которой мы сделали «Шум за сценой», «Пчелку», «Кошку, которая гуляла сама по себе»:  «Пойдем смотреть вот такой спектакль такого-то артиста», она отвечала: «Нет, неинтересно. Я знаю, что он будет делать. Он актер без неожиданностей». А я очень хочу, чтобы в каждой моей роли, и в каждом фильме было что-то неожиданное для зрителяЮ и стараюсь это делать всегда.

- Елена, а случалось ли такое, когда вы понимали, что роль вам «не поддается»?

- Если я не хочу что-то играть, если понимаю, что  не могу это сыграть, то я уже не лезу – ни в этот сценарий, ни в это кино. В театре тоже мне  многое удавалось, поэтому то многообразие ролей и драматургов, с которыми мне посчастливилось встретиться – это, конечно, практически весь мировой репертуар. Это и наши авторы, и современные, и зарубежные, и классика. Так что нет. Пока, к счастью, такого не случалось.

- Да, вы переиграли весь мировой репертуар. А как вы считаете, современная драматургия переживает кризис, или же есть какие-то имена и талантливые авторы, которых мы просто не знаем? Ваши любимые драматурги?

- Я думаю, что все-таки современная драматургия проигрывает классической. Почему режиссеры возвращаются все время к классике? Да потому, что очень мало современных драматургов, которые могут с ней  посоперничать. Классика вечна. Я бы вот без конца играла бы Островского, гениального Чехова, Достоевского бы играла и играла. И получала удовольствие! Классика – это драматургия, отвечающая  на все вопросы, которые задает человек. А сейчас  можно что-то перефразировать, переписать, одеть в современную одежду – и это будет актуально, современно и злободневно.   Но, на мой взгляд, современная драматургия, к сожалению,  все-таки проигрывает.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.