Сталин, конечно, сознательно подкупал и развращал руководящие кадры. Он одаривал их крупными денежными окладами, премиями, бесстыдными подачками — так называемыми «конвертами» со вторыми окладами, персональными машинами, роскошными квартирами и дачами, привилегированным снабжением в «закрытых» магазинах и столовых, бесплатными путевками в санатории-дворцы и т. п.

Это углубляло разрыв между руководителями, большими и маленькими, и народом. Это ставило работников в зависимость не от народа, не от коллектива, избирающего своих вожаков, а от «хозяина» сверху, от его произвола. Поэтому угождай начальству. Ты же не хочешь лишиться всех, связанных с руководящим положением, привилегий.

Так создавалась «номенклатурная знать».

Знай Ленин о таких фактах, он с негодованием обрушился бы на «совбуров», усвоивших замашки бар и оторвавшихся от простых людей.

Разве терпимо в рядах партии, ведущей страну к коммунизму, иметь рядом людей с немыслимыми, более чем тысячными ставками заработной платы и работниц-матерей, зарабатывающих сорок рублей в месяц!

Многие отвратительные явления — наследие нравов сталинского времени — бытуют еще и теперь в нашей жизни. Партия не может ослаблять борьбу с последствиями культа личности, развратившего умы многих...

В 1930 году я ездил по поручению ЦК партии в Каракалпакию, провел там несколько месяцев. Любопытно, что впервые приехал в эту забытую область представитель ЦК из Москвы. Вернулся, внес в ЦК на имя Сталина записку «О хозяйственном и культурном отставании Каракалпакии». Докладывал Сталину. Он распорядился посвятить заседание Оргбюро ЦК моему докладу о Каракалпакии. Тогда же было решено построить в этой далекой окраине ряд предприятий, открыть медицинское и педагогическое училища для подготовки местных кадров, улучшить судоходство на Амударье, преобразовать область в автономную республику, перенести ее столицу из разрушаемого Амударьей Турткуля в новое место — Нукус.

В 1932 году в составе комиссии ЦК вместе с заместителем наркома тяжелой промышленности Серебровским и членом ЦКК ВКП(б) Араловым я объехал золотые прииски Урала, Сибири и Дальнего Востока, включая Лену и Алдан, изучая состояние добычи золота на местах и разрабатывая меры по подъему золотой промышленности для внесения их в ЦК и правительство.

Здесь мы сблизились с замечательным большевиком-ленинцем Г. К. Орджоникидзе, командармом индустрии, как его часто называли. Конечно, мы встречались и раньше, когда я работал в ЦК комсомола и в ЦКК.

Я опять докладывал о делах Сталину, на этот раз в присутствии Серго. Орджоникидзе выступил инициатором привлечения молодых партийных работников к хозяйственной деятельности. Так и я на ряд лет стал хозяйственником.

После годичной работы в Иркутске, где было создано всесоюзное объединение «Востокзолото», наступил трехлетний период моей работы директором золотопромышленного комбината в Забайкалье — «Балейзолото».

На заседании Политбюро Сталин предложил мне на выбор — стать директором «Лензолото» или «Балейзолото». Там — золотые прииски, разрабатываемые сто лет, тут — рудники, недавно открытые советскими геологами. Я выбрал Балейские рудники, к этому же склонял меня старый товарищ, секретарь крайкома партии в Иркутске Ф. Леонов. (Погибший, как и все секретари крайкомов и обкомов, в тюрьмах НКВД.)

Серго был очень доволен, что я иду директором предприятия.

— Начинай, голубчик, управлять хозяйством снизу, — говорил он, — поработай засучив рукава. Дело пойдет.

Серго, как, впрочем, и Сталин, знал, что в кремлевской больнице третий месяц лежит моя Маруся, только-только начавшая выкарабкиваться из смертельно опасного положения «приговоренной» туберкулезницы. Детей вместе с няней Серго распорядился поместить на дачу Наркомтяжпрома в Томилино.

...Я поехал в Забайкалье. Через два года, к началу 1935 года, добыча золота на Балее была учетверена, две действовавшие золотоизвлекательные фабрики расширены, вошла в действие новая большая фабрика. Добыча руды была целиком механизирована. Рабочий поселок Балей решением ЦИК СССР был преобразован в город, в нем было уже около сорока тысяч жителей.

Серго представил меня к ордену Ленина и затем поздравил с наградой.

Я регулярно приезжал в Москву на пленумы ЦК и ЦКК, на партконференции и съезды, на совещания в Главзолото и Наркомтяжпром. И неизменно встречался с Серго. Он всегда ласково принимал, терпеливо выслушивал и оказывал предприятию самую различную помощь. Так, например, он «сосватал» труппу театра Вахтангова поехать летом на Балей, и у нас выступала эта прекрасная труппа во главе с замечательными артистами Щукиным и Захавой.

Осенью 1935 года Серго помог получить согласие Сталина на мое поступление в Промышленную академию, так как, продолжая работать в хозяйстве, нужно было получить инженерно-техническую подготовку. Сталин при этом сказал: «Долго не проучитесь. Заберем на работу».

Так и вышло. В мае 1937 года я был назначен начальником Главзолото вместо арестованного Серебровского. Но об этом — после. Сейчас разговор о незабвенном Серго.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.