Еще в Москве, получая по разнарядке на заводе имени Лихачева новый тягач ЗИЛ-4221, слышал Бунин от заводских: «Машина экспериментальная, замечания и предложения будут учтены и реализованы в серийном производстве».

«Но работать-то надо теперь», — рассуждал Бунин, возвращаясь из столицы в Клайпеду. И чем дальше, тем больше замечал недоработки автостроителей.

Вот и на 86-м километре у автозаправочной станции, где случился затор, потому что работала одна колонка и плохо качал насос, расстроился Бунин, что топливный бак на его машине только один, да и тот малоемкий. Пока стоял, Слава насчитал перед собой двадцать грузовиков. Машины продвигались медленно, подпирая друг друга и пыхтя выхлопными газами. От чада подташнивало, ломило в висках, и все водители были злы как черти. Едва подошла Славина очередь, кончилось топливо. И деваха из глубокого окошка, как из амбразуры, пальнула: «Не знаю, будет ли!». Он с досадой подумал о заводских: поставили на ЗИЛ один штатный бачок, а топлива в нем хватает лишь от колонки до колонки.

Ничего не изменилось! Как и шесть лет назад, когда Бунин впервые сел за руль бортового грузовика, так и сейчас в кабине нет спального места. Уж сколько говорено об этом... Те, кто против «спальни», считают, что спать надо дома или в гостинице. Но в гостиницах мест нет, а если и есть, то как оставишь груз без надзора? Пьяный водитель за рулем — преступник... А невыспавшийся?.. Автомобилестроители думают о себестоимости, о металлоемкости, о чем угодно, но только не о водителе, если смеют заявлять, что со спальным местом конструкция кабины дорожает. Поспать бы конструкторам ночку-другую в кабине...

Маялся, маялся Слава, да и прикорнул на руле. А к четырем утра колотун пробрал, выскочил из кабины, побегал, похлопал себя по бокам, чтобы согреться, увидел: шоферы табунятся вокруг горящей покрышки, и сам к ним прибился.

На рассвете выпросил бензина отогреть загустевшую солярку — двигатель из-за этого не заводился. Шофер нечаянно плеснул из канистры Славе на руки — как обожгло, волдыри на морозе вскочили. Руки болят, ноги одеревенели.

«Не-ет, больше не хочу т-так езд-дить», — дал себе зарок Слава, стуча от холода зубами.

Когда же наконец Бунин въехал на широкий двор своего автотранспортного предприятия, новую машину тотчас обступили слесари, ремонтники, шоферы.

— Ну, как? — спросили, втайне завидуя, что вот как повезло Славке, будет теперь на новой ездить и забот не знать.

— Машина сырая немного, — ответил Бунин сдержанно. — Надо доработать...

Прежде всего переговорил с начальником автоколонны, хотелось заручиться его поддержкой. Тот слушал, смотрел, но слова, похоже, до него не доходили.

— Новую машину переделывать? — пожимал плечами он.

— Но почему мы должны работать на том, что есть? — гнул свое Бунин. — Разве такой тягач нужен под рефрижератор? Я берусь переделать...

Что и говорить, поначалу Борис Николаевич Колк отнесся к его затее скептически. Но выслушав все Славины соображения, и сам, как говорится, загорелся...

Вдвоем им было легче убедить главного инженера Ляониса Шяулиса. Тот позвонил на ЗИЛ заместителю главного конструктора В. Г. Мазепе. Владимир Григорьевич пообещал направить в Клайпеду инженера.

Новую машину поставили в бокс. Бунин был на больничном, лечил отмороженные руки. А дело не ждало. На каждую машину спущен план, в том числе и на эту, экспериментальную. А московского инженера все не было...

Ранним утром Бунин подвел к машине газосварщика:

— Разрезай заднюю стенку.

И пока тот вел горелкой по кабине, Слава стоял ни жив ни мертв: что-то еще из этой затеи выйдет?

— Вы, мужики, в своем уме? — изумлялись шоферы. — Зачем машину курочите?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.