Яцек Йоахим. «Тихий субботний вечер»

– Он мог про неё забыть, – неуверенно пояснил Вонский. – Очень спешил… Китович слышал шаги в саду, он сидел ближе всех к окну.

– Это мы ходили возле веранды, – торопливо пояснил Станиславский.

– Нет, он слышал эти шаги сразу после вашего ухода, – отозвалась Ханка. – Вы тогда были уже наверху, – повернулась она к Байбуну.

– Мы старались не шуметь. Было бы странно, если бы он нас услышал… Что же он не возвращается? – И я, не выдержав, встал и пошёл на кухню.

Открыв дверь кухни, я остановился, как вкопанный, – Китович лежал на полу, раскинув руки, весь в крови.

Он был мертв.

Я внимательно осмотрелся. Тут же, на полу, в шаге от головы Китовича, лежала тяжёлая бронзовая статуэтка. На её подставке виднелись тёмные влажные пятна. На столе слегка дымился стакан чая. Очевидно, убийца застал Китовича в тот момент, когда он ставил чайник обратно на плиту.

Я тихо закрыл дверь кухни и вернулся в холл.

– А пан Китович? – спросила Ханка.

– Он мёртв.

Вонский вскочил так стремительно, что кресло с грохотом опрокинулось на пол. Кто-то крикнул, кажется, Ханка. Станиславский тупо смотрел на меня. Байбун сохранял спокойствие, стоя за спиной у Людмилы, по-прежнему сидевшей на кушетке.

– Что… Что вы сказали? – выдавил Вонский.– Китович мёртв, – повторил я. – Лежит в кухне с разбитой головой… Садитесь. Мне это тоже надоело.

– Китович… – пробормотал Станиславский. – Почему Китович?.. И как?..

– Теперь попрошу подробно описать мне всё, что тут делалось после нашего ухода, – сказал я. – Всё до мельчайших подробностей.

– Мне страшно, – заскулила Ханка.

– После вашего ухода, – запинаясь, начал Вонский, – после вашего ухода ничего не делалось. Мы сидели тут всё время. Разговаривали. Доцент Байбун проводил пана Пахоляка наверх. Китович пошёл на кухню, никто больше никуда не выходил… Никто, – повторил он медленно, с нажимом.

– Значит, кто-то тут прячется! – вдруг истерично выкрикнула Людмила. – Значит, он не удрал! Лазит по дому, по саду… Он всех нас перебьёт! Он всех нас убьёт, как Клеменса, всех, всех!..

– Тихо! – рявкнул я.

Она умолкла так же внезапно, как и закричала.

– Давайте поговорим спокойно, – продолжил я. – Речь не только о смерти двух человек, но и о нас с вами… Когда мы выходили из дома, я шёл впереди, а вы за мной, – обратился я к Станиславскому. – Припомните, пожалуйста, вы заперли за собою дверь?