*    *    *

И тут у меня появилась идея.  Так себе идейка, тупой американский юмор, но другой у меня, к сожалению, не было.

– В него надо посадить Снегурочку, – неуверенно поделилась я неоригинальной мыслью.

– Йес! – заорал Андрон и, забыв про имидж директора, заскакал вокруг стола. – Йес! Йес! А для вас это блестящий способ встретить Новый год с любовником!

– Для меня?!

– А как же! Хитренькая вы, Лорочка! Режет Балашов тортик, а там такой подарочек! Вы!! И Кирка его, стервочка, ни-че-го не заподозрит!

– Вообще-то, Новый год нужно встречать с семьёй, – попробовала я отбиться.

– Вот и встретите. Не с семьёй, а в семье! – расхохотался Андрон.

Я вздохнула и вдруг призналась сама себе, что, толкая дешёвую идейку, скорее всего, именно это и имела в виду.

– Нужно срочно связаться с Булгаковой! – захлопотал Андрон. – Чтобы в тортике сделали гнёздышко для вас!

– Я могу на примерку съездить, – подсказала я.

– Я сам вас свожу, – расщедрился шеф.

Это сколько же денег за заказ отвалил мой Балашов, что Андрон так крыльями машет?

*    *    *

Когда на фабрике я залезла в торт, то поняла, что мне там тесно, душно, скучно, а главное – темно. Сверху меня, как и обещали, замазали безе. Не удержавшись, я отковырнула изнутри кусочек и попробовала. Наверное, для таких как Балашов, безе делают из чего-то особенного, во всяком случае, такого вкусного я ещё не ела. Я с трудом остановилась, поняв, что уничтожаю торт изнутри, как мышь.

В положенное время торт погрузили в машину, и по приличной тряске я поняла, что мы поехали. Посёлок Солнечный находился километрах в тридцати от города, там жили не просто очень богатые, но и очень известные люди. Примерно через полчаса я услышала чьи-то голоса и почувствовала, что меня куда-то тащат. Выскочить из торта я должна была, услышав бой курантов и хлопки шампанского. Но только сейчас мне пришло в голову, что Балашов может не пить шампанского и не смотреть телевизор.

Наконец меня поставили. Скорее всего, под ёлку. Я отковырнула кусочек безе, съела его и стала ждать. От сладкого меня разморило, я честно боролась со сном, но куранты не били, шампанское не хлопало, и я заснула. Как водится с открытыми глазами, потому что спать было нельзя. А, неожиданно проснувшись от внутреннего толчка, поняла, что произошла  катастрофа: я проспала Новый год. Стояла такая тишина, что в ушах звенело. Никто и не думал резать торт.  Было очень холодно, и я испугалась, как бы тортик не запихнули в подвал, где хранят картошку и консервы. Я посидела ещё немножко и решила – надо вставать. Расколов головой нежное безе, я резко поднялась. Вокруг  было так же темно, как и в торте. Я нащупала над собой колючие ветки: всё-таки меня запихнули под ёлку. Двигаясь, я беспрестанно звенела, пугая в темноте саму себя. Когда глаза немного привыкли, разглядела огромную комнату, ёлку, сервированный стол и подумала, что, наверное, рано вылезла, никто ещё не сел за стол. Я всё испортила, подарка не будет, будет просто голая, вымазанная кремом и почему-то звенящая баба. И тут в кресле я увидела его. Он безвольно полулежал с закрытыми глазами и не дышал, лицо было бледным как мел. Это Балашов! А кто же ещё мог быть в его доме мёртвым?

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.