Тэа Тауэнтцин. «Любовь моя последняя»

Тэа Тауэнтцин| опубликовано в номере №1738, август 2009
  • В закладки
  • Вставить в блог

– О чем ты думаешь? – занервничала Этта. – Ты ведь не считаешь, что Роману что-то помешало?

– Что ему может помешать?

– Не знаю… Но сейчас – половина восьмого. Разве он не должен быть уже здесь?

– Ну, и что? Половина восьмого… У нас же есть время… много времени… до завтрашнего утра…

– Что это значит? – воскликнула Этта. – Мы не будем ждать здесь до утра. Я этого не выдержу!

– Я и не знала, что ты такая трусиха.

– Я – не трусиха, но…

– Что здесь с нами может случиться? Здесь ты в безопасности, и Роман знает это, поэтому и не будет нестись сломя голову.

Рут вышла на кухню и вскоре вернулась с дымящимся глинтвейном.

– Я очень рада побыть с тобой наедине, Этта… Думаю, нам есть, о чем поговорить, объясниться…

– Объясниться? В чем мы должны объясниться?

Рут загадочно улыбнулась и присела на диван напротив камина.

– Нам надо знать все друг о друге, Этта… Мы близкие подруги, и я готова к главной исповеди. Этта нахмурила брови.

– Ах, оставь, Рут… Я ничего не хочу больше слышать о том, что было. Лора мертва, и Гвидо тоже… А что касается моей роли в этом деле… Все прошло и забыто.

– Разве ты не за то, чтобы между людьми всегда была ясность во всем?

– Для этого не нужна генеральная исповедь, Рут. Или все знаешь, или не знаешь ничего.

– Ты так считаешь?

– У меня есть опыт.

– С Гвидо?

– Да, с Гвидо, – почти грубо ответила Этта. – Но это то, о чем я хотела бы говорить в последнюю очередь.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этой рубрике

Сомерсет Моэм. «Любовь и русская литература»

Рассказ. Перевод с английского - Виктор Вебер

в этом номере

Парижский романс

Эдуард Хиль был воплощением оптимизма на советской эстраде

Бесконечные секунды

Кто такие роупджамперы