Это были два воротника – высокие, стоячие, двойные… № 39. Когда-то я заплатил за них семь рублей за дюжину. Теперь из дюжины уцелели только эти два, и из-за них я завтра должен умереть.

Не могу сказать про них ничего дурного. Это были хорошие воротники прочного голландского полотна. Но здесь, в Берлине, я купил себе новые воротники – две дюжины, гораздо дешевле и лучше прежних.

Я вернулся к себе в гостиницу. В номере на столе лежал мой старый воротник – тот, прежний. Я открыл форточку и выбросил его на улицу. Потом разделся и лёг. Но тотчас же встал, отыскал второй воротник из той же семирублёвой дюжины и тоже выкинул в окно.

В Берлине мне надо было присутствовать на нескольких заседаниях в рейхстаге, после чего меня ждал Париж. Поэтому на следующее утро я вышел из гостиницы с целью осмотреть его и другие берлинские достопримечательности. Швейцар, приподняв фуражку с золотым галуном, подал мне небольшой свёрток.

– Что это? – спросил я.

– Ваши воротнички… Вчера изволили потерять.

Я пробормотал что-то в ответ, благодаря швейцара, а он продолжал:

– Чистильщик улицы принёс. Их нашла его жена, и он просит 40 пфенингов.

– Хорошо, запишите в мой счёт.

Воротнички были необыкновенно аккуратно упакованы и перевязаны. Я вскочил в проезжавший мимо омнибус и через две минуты поспешно его покинул.

– Господин! – закричали мне вдогонку. – Вы забыли! Господин!

Я притворился, что не слышу. Но тут поднялась суматоха. Пассажиры взволновались, двое выскочили и побежали за мной. С империала махали мне зонтиками, соломенными шляпами и платками. Толстый немец, очень красный и взволнованный, подбежал ко мне, держа в руках свёрток:

– Вы обронили!

Я любезно поблагодарил его. Немец дал мне визитную карточку с адресом и пожал руку. Я тоже дал ему свой адрес. Все кругом были довольны и улыбались. Омнибус тронулся, движенье восстановилось.

В рейхстаг в тот день я не пошел, потому что был взволнован. А для участия в парламентской жизни считаю необходимым спокойствие, спокойствие и ещё раз спокойствие. Точно так же, как в войне – терпение, терпение и ещё раз терпение. Через полчаса, проходя по набережной Шпрее, я бросил свой свёрток в воду и огляделся – вокруг никого не было.

До вечера я был спокоен. Пообедал, без забот и вкусно, как обедает за границей русский интеллигент. Прошло около четырех часов, как я избавился от воротников…

Вечером я с трепетом подходил к гостинице. Быстро прошмыгнул в подъезд с таким видом, будто очень занят, но швейцар нагнал меня, извинился и подал свёрток… Я беспомощно опустился на стул, глядя на него – та же бумага, та же бёчевка. Телефонный мальчик принёс воды.

– Это была целая история, – радостно объяснял швейцар. – Слава Богу, всё обошлось благополучно. Воротники, к сожалению, заметили не сразу, а восемь минут спустя, когда они, намокнув, уже начали опускаться на дно. Речная полиция подняла тревогу. По телефону были вызваны водолазы. Одновременно дали знать полиции – правительственной и частному агентству...

– Знаю, Шерлоку Холмсу, – вставил я. Швейцар вежливо, но изумленно посмотрел на меня и сделал знак телефонному мальчику. Тот принёс ещё стакан воды. Потом швейцар продолжил:

– Водолазы через полтора часа нашли свёрток. Тем временем агенты тайной полиции установили, кто в таком-то часу (время было выяснено экспертами) проходил по набережной. По телефону был сделан запрос во всё гостиницы Берлина. Выясняли, кто из русских…

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.