Среда обитания

– Вот и лестница, – показал Мухин. – От скотного двора он ее принес.

– А где этот скотный двор?

– За парком. Не то чтобы далеко, а с километр будет.

Корнилов нагнулся, попробовал поднять лестницу. Она была тяжелой. «Интересно, – подумал он, – как же этот парень тащил ее один?» Он поднял лестницу за середину. Лестница была длиннющая, и подполковник с трудом удерживал ее, слегка балансируя. Бросив лестницу, он сказал участковому:

– Может, я такой слабосильный... Старший лейтенант подошел, тоже поднял.

– Тяжеловата. От скотного двора ее на весу не принесешь. Волочил, наверное.

– Вот то-то и оно. Искали след? Мухин виновато развел руками.

– Пошли, – сказал Корнилов. – Показывайте дорогу.

Они внимательно, шаг за шагом, осмотрели весь путь – от скотного двора до церкви. Нигде не было даже намека' на то, что здесь волочили лестницу. Только у самого скотного двора, на земле, вытоптанной коровами и еще не просохшей после дождей, была заметна слабая бороздка. Словно бы человек не справился со своей ношей и несколько метров волочил ее.

– Силен, на ваш взгляд, был погибший? – спросил Корнилов.

– Да нет, товарищ подполковник. Жидковат. Они вернулись к церкви.

– Ну ладно, допустим, принести лестницу у него пороху хватило. А поднять вверх? – Подполковник внимательно разглядывал стену. – Смотрите, на штукатурке царапин не видно.

– Двое было? Корнилов пожал плечами.

– Не будем гадать. Давайте-ка заберемся наверх.

Они подняли лестницу, прислонили к стене. Но было сразу видно, что до купола она не достает.

– Придется поднимать повыше, – сказал Корнилов. Они осторожно, метр за метром подавали лестницу вверх. Когда, по прикидке подполковника, с последней перекладины уже можно было бы перелезть на купол, лестница стояла к стене под острым углом, почти вертикально. «Неосторожное движение, – подумал Игорь Васильевич, – и можно опрокинуться».

– Ты, Владимир Филиппович, держи лестницу покрепче. Неровен час, уронишь начальство.

За работой, незаметно, он перешел с участковым на «ты». Когда подполковник полез вверх, лестница слегка вибрировала под ногами. «Ночью, наверное, не так боязно, – подумал он. – Не видно, что под ногами».

С последней перекладины можно было, подтянувшись за изогнутую железяку каркаса, перебраться на кирпичную основу купола. Корнилов, придерживаясь за лестницу, неловко снял пиджак и, крикнув Мухину: – Лови, Владимир Филиппович, – кинул вниз. Распластавшись, словно ковер-самолет, пиджак упал прямо на подставленную участковым руку.

Наверху, на поросших мхом, травой и крошечными березками кирпичах, валялась еще не развернутая веревочная лестница, одним концом привязанная к железному пруту разрушенного купола. Корнилов внимательно осмотрел узел неосторожно, не развязывая, снял его с прута. На внутреннем краю купола большой кусок мягкого, словно бархат, зелено-рыжего мха был содран, обнажив слой земли.