Маленькая рощица была на горе, и, чтобы на нее подняться, Бубе приходилось все время тянуть мать за руку, а на особо трудных участках буквально втаскивать ее. Мать, дерзка в руках пилу, кряхтела, охала и ругалась себе под нос. И все старалась опереться на пилу, как на палку.

– Мама, отдайте пилу, – попросил Буба.

– Бездельник! – ни к кому не обращаясь, выкрикнула мать, и вдруг сама, как молоденькая, вспрыгнула на бугор. Пила задрожала и запела в ее руках.

– Твой брат – бездельник, – пояснила мать.

Они остановились на вершине горки, и мать, положив на землю свое орудие, подняла руки и глубоко вдохнула воздух. Мать была почти старенькая, а Буба – поздний ребенок. И последний: отец умер, и могила его со скромным крестом находилась на холмике прямо во дворе, чуть в стороне под деревьями.

– Какое дерево? – спросил Буба, оглядывая край рощицы. Мать подняла пилу.

– Ни одна порядочная девушка не посмотрит в его сторону, – сказала она, продолжая свою любимую тему о бездельнике, старшем брате Гиви. – Там должна быть зарубка. Гурам зарубку оставил. – Это уже относилось к дереву.

Буба глазел по сторонам: внизу, под горкой, находилось его селение, вернее, маленький городок, чуть влево – море. Люди копошились на пляжах, а маленькие улочки были пусты. Буба отыскал глазами свой дом с небольшим виноградником за высоким забором. Потом пароходик у пирса. На нем они работали с братом Гиви. Гиви водил этот маленький пароходик, а Буба продавал билеты.

– Вот зарубка Гурама, – сказала мать, проводя жесткой ладонью по бугристой коре дерева. – Сказал, это можно, оно мертвое, сухое.

– Зачем сейчас дрова, мама? – спросил Буба.

Мать по-хозяйски, оценивая как покупку, оглядела дерево.

– Потом будет поздно. Потом холод и надо сразу топить... А ты еще мал судить.

Буба пожал плечами – он привык к причудам матери.

Она то ругает Гиви, то защищает его от всех соседей. Она и Бубу может «тюкнуть», если он неучтиво отзовется о старшем мужчине рода Габелая.

Мужчина Гиви Габелая и вправду обещал матери свалить и распилить дерево. Но сегодня утром его даже Федя-постоялец не мог добудиться. Мало того, что Гиви так и не открыл глаза, он еще начал брыкаться и попал Федьке ногой под дых. Федя-постоялец скорчился, отковылял в сторону, а потом начал ругаться.

– Я вашего малахольного сына, тетя Тамара, теперь словом не трону, не то что руками.

Мать на это обиделась, даже оскорбилась и никак не могла простить – то ли Гиви, в который раз обманувшего ее, то ли «этого оскорбителя» постояльца Федьку.

Наконец они взялись за пилу. Сухое дерево поддавалось легко. И вдруг раз – изогнулась пила, и стоп.

– Чертов день, – буркнула мать, вытягивая из дерева пилу. На ладонь к Бубе упало что-то металлическое и сплющенное.

– Мама, – прошептал Буба. – Это же пуля, старинная пуля, честное слово! Что с вами, мама?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.