Люська сияла.
— Санёк! — тискала она ее в своих объятиях. — Теперь ты человек. И тряпочек себе добудешь, какие положены по моде, и все у тебя будет! Со временем, конечно.
Санёк улыбалась, но как-то очень конфузливо.
— Пошли в кафе! Я плачу! — пригласила Люська.
Заказала все самое дорогое. Санёк смотрела на нее с улыбкой. Все смелей да смелей.
— Ты чего? — спросила Люська.
— Да так.
— Ну, правда, чего? Женишка подцепила? Обязательно покажи.
— Нет, не женишка, — сказала Санёк — Я, Люся, домой сегодня уезжаю.
— Ну, конечно. Старуху мать порадуешь.
— Я насовсем.
— Насовсем? — Люська призадумалась. — Тоже правильно. Там ты с нашей выучкой будешь первым мастером. Голову на отсечение.
— Не о том я, — сказала Санёк. — Я совсем уезжаю. В общем, пойду на фабрику.
Вилка, упавшая из Люськиной руки, звякнула на все кафе.
— Ну, ты даешь! — сказала Люська.
Она вышла из дому раньше времени и все-таки торопилась.
В проходной состроила самую постную рожицу, мол, прядильня не шоколадный цех, но во дворе терпения не хватило — пустилась бегом, по лестнице, на третий этаж. Отворила дверь, и пахнуло на нее теплом, хлопком, юностью.
Успокаивая дыхание, постояла возле своих машин, и машины тоже словно бы приглядывались к ней.
— Вот и я, — сказала тихо Санёк.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов
Литературные уроки
Нравственная норма