Санёк

Однако надоело Саньку в поездах трястись и такую работу делать, которой «не видно и не слышно». Вернувшись однажды из рейса, взяла да и рассчиталась

— Устраивайся на фабрику, — сказала ей мать. — Изъездилась вся.

— Вот еще! — передернула плечами Санёк. — После того, что повидала, я на твоей фабрике от скуки загнусь.

Подружки косяком шли в московские магазины. Похлопотали и за нее. Устроилась в «Детский мир».

Приняли с испытательным сроком, пришлось с три короба наговорить, что, мол, готовится к поступлению в торговый техникум, что осознает всю ответственность работы в торговле. Испытание выдержала, поставили торговать носками.

Новизна прошла скоро. Покупателя нужно было встречать улыбкой, но улыбок у Санька хватило на один только испытательный срок.

С утра начиналось кипение этого чудовищного котла под названием «Детский мир». Когда-то Саньку казалось, что большего чуда не бывает. Ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать — вот что такое был для нее «Детский мир».

Теперь не чувствовала она себя волшебницей. Какое там волшебство?! По одному, по двое, оравой к ней то и дело подскакивали люди с зачумленными глазами и спрашивали, спрашивали: где у вас то, где у вас это, на каком этаже, когда будет, будет ли, да когда же, наконец? И все вопросы про чужие отделы.

Иногда, правда, и у нее покупали, но неохотно, с присказками...

— Синтетика! Синтетика! Где хлопчатобумажные носки? Может, все-таки есть у вас? Хоть одну пару! Ну, поглядите под прилавком. Ну, пожалуйста.

В первые дни у Санька щеки пылали. И за это самое — «поглядите под прилавком», и за тех, кто не поставлял хлопчатобумажных носков.

Снять квартиру в Москве она не могла, не такие деньги получала, чтоб квартиры снимать. А потому вся жизнь у нее была бегом. Продиралась сквозь толпу в метро, неслась через вокзальную площадь, выскакивала на платформу, еще рывок — электричка, пропустив ее в двери, вздыхала, вздрагивала и мчалась сквозь ночь. Санёк находила местечко и дремала. Вставать приходилось рано, дорога в один конец — полтора часа.

«Вот тебе и в Москве работаю, — думала она, стоя за своим прилавком, — в самом, в самом центре. И сама, значит, я самая-самая Москва».

— Девушка!

Она вздрогнула.

— Третий раз вам говорю: девушка!

— Я вас слушаю.

— Носки нужны.

— Смотрите. Выбирайте. Все на витрине.