Г. Е.: Я еще не видела ни одного человека, который бы этим отпуском воспользовался.
Л. А.: Еще могут дать приплату, если ты заслуженный учитель или отличник народного образования. За это прилично платят, чуть ли не половину ставки. Но получить очень трудно. Обычно приходит разнарядка на школу: «У вас есть возможность выдвинуть двух человек». Школа выдвигает, но не факт, что человек получит этот грант.
Г. Е.: У меня еще есть какая-то небольшая сумма за то, что я всем все советую. Это называется «полставки педагога-организатора». За то, что я помогаю молодым учителям оформлять документы и т. д. Одним словом, в некоторых столичных школах учителя, если будут вкалывать всю жизнь как сумасшедшие, могут к пенсии выйти на зарплату, сравнимую с зарплатой менеджера среднего звена. Но это исключительно в Москве. В провинции учителя получают по 6–8 тысяч.
Л. А.: У них там еще могут быть огороды, наделы какие-то… А в районных московских школах получают по 30 тысяч – это максимум!
Г. Е.: А молодежь даже в лицеях и гимназиях получает мало – у них нет ни высоких разрядов, ни знаков отличия.
Г. Е.: Родители, которым кажется, что их детям поставили не ту оценку, недооценили, всегда идут по одним и тем же инстанциям: завуч, директор, окружной методист, далее везде со всеми остановками. Сейчас учитель абсолютно беззащитен перед родителями. Сейчас такая ситуация, что, если на меня пожалуются, меня никто не сможет защитить. Только директор, если захочет. А если он захочет пожертвовать мною ради спокойствия школы, меня никто не спасет. Раньше существовало другое отношение к учителю. Дистанция между учителем и родителями была иной. Это не значит, что учитель был вознесен на какие-то невероятные высоты, но вот так запросто подойти к учителю и сказать: «Знаете, давайте мы еще раз посмотрим эту работку… что-то вы тут нашалили, давайте по-хорошему разберемся», – такого не могло быть. Да, были какие-то конфликты, сложности, но учитель все-таки был лицом определенного статуса. Это ощущалось. А сейчас это обслуживающий персонал. Родитель – заказчик. Учитель – исполнитель. Выдал квитанцию – и вперед.
Г. Е.: Чтобы обычная школа получила статус лицея или гимназии, надо собрать большой пакет документов.
Л. А.: Есть еще центры образования. У нас школа знаешь, как называется целиком? Государственное образовательное учреждение Центр образования (ГОУ ЦО) № 57 «Московская государственная пятьдесят седьмая школа»!
Г. Е.: А мы – лицей «Вторая школа». В отличие от районных школ, у лицеев, гимназий и центров совсем другие обязательства. В обмен на лучшее финансирование.
Л. А.: Программы специальные, большее количество часов. И потом, город смотрит, куда у нас дети поступают, какие результаты и так далее.
Г. Е.: Каждые пять лет школы проходят лицензирование. Но это такая маета, все эти подтверждения!
Л. А.: Да, нам надо писать отчеты. Филькина грамота на самом деле. Высчитывать какие-то коэффициенты качества – сколько у тебя четверочников за последние несколько лет… В некоторых школах выделяются специальные люди, которые все эти документы пишут. А мы все сами.
Г. Е.: Дети пишут «срезовые контрольные», которые отправляются на проверку – проверить «срез знаний».
Л. А.: А чем лицей от гимназии отличается, я даже не знаю.
Г. Е.: Гимназия – с пятого класса, лицей – с седьмого.
Л. А.: Все, кто к нам приходит после частных школ, практически ничему не обучены.
Г. Е.: Зато они все очень веселые. Во всех частных школах дети очень веселые! Что касается домашнего образования, если ты отдаешь себе отчет в том, что твой ребенок при этом не будет никак социализироваться, то вперед, приглашай учителей. Но почему нельзя просто отдать ребенка в школу?
Л. А.: Потому что его там искалечат. Я тут шел по улице мимо одной школы, из окна учительница свесилась и кричала: «Сортиры мыть заставлю!»
Г. Е.: Это в обычной искалечат. Есть еще хорошие школы, хотя и мало. Для начальной школы, я считаю, важнее всего, чтобы учительница была добрая.
Л. А.: Чтобы в начальной школе была добрая учительница, прежде всего в самой школе не должна быть сволочная атмосфера. Иначе ее доведут, она начнет огрызаться, и никакой тебе доброты.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Почему некоторые люди такие неприятно-медлительные
Антон Елин – о вариантах классификации населения родной страны
Фото из будущего
Небольшая китайская свадьба на берегу Желтого моря
Основы «гуманитарного» дизайна – максимальная польза, дешевизна, простота конструкции и экономия ресурсов при сборке
Никита Аронов против столичных голубей
комментарии
Блин, ну нормально пишите, нормально !!!
У учителей нынче доля не легкая.