— Стало быть, благородство на грани преступления преподавателям простится, а Валерка Барженков, взорвавшийся против вымогательства таксиста, будет судим?

— Спокойненько, Виктор Константинович. Лучше растолкуйте, почему в графе о наградных ничего не написали? Девятого мая текущего года я видел вас при всем иконостасе.

— А не хотел, чтобы мое прошлое послужило своего рода спасительным бункером для Валерки Барженкова, хотя за этого негодника я волнуюсь.

— Все логично. Такие, сдается, пряники, Виктор Константинович.

В сквере, который примыкает к ограде милиции, мальчишки, вытягиваясь со спинки железобетонной скамьи, рвали на каштанах еще зеленые, в шипах плоды. Я поинтересовался, для чего они рвут малосъедобные каштаны. Взапуски мальчишки мне растолковали, что из колючих орехов после сушки получаются мячики, скачущие не хуже теннисного мяча. Словоохотливость и взоры мальчишек были бесхитростны, навеяли мысль о том, что чем прекрасней взрослый человек, тем больше сохранилось в нем чистоты (в детстве, именно в детстве полностью выстраивается нравственное здание личности), прозорливой изобретательности, нерасчетливых свойств... И если утренней первозданности нашего возраста противоположен полдень или вечерняя заря, у нас есть повод для скорби: мы растеряли самих себя.

Лично я нет-нет и спохвачусь: к порче склоняюсь. То и спасает — детская совесть до сих пор на страже души. Моей мамы склон. Она, как что: «Ой, девонька, куда ты сшибаешься?»

Близ двухэтажного здания, где помещаются булочная, аптека, фотография и магазин «Галантерея», я заметил Вию Адамовну. Она поворачивала к милиции, но углядела меня. Вия Адамовна, была огорченная. В отделе народного образования паника. Из Спаса-на-Угре сбежал ученик восьмого класса Игорь Обрин. Якобы практика там проходит безобразно, он боролся за порядок, его стали третировать, даже избили. Обрин просил сопровождающего для возвращения домой, вместо чего Дина Рудольфовна оскорбила его и прогнала из деревни. Отец Обрина — дипломат, позвонил в райком, оттуда велели «безотлагательно разобраться с лагерем труда и отдыха». Поскольку директрисы нет, а она, Вия Адамовна, конфликтовала с Обриным - старшим, придется ехать мне самому.

Не все чувства я исчерпаю с годами, но уже теперь жалею, как сильно поизбылись отдельные из них. Смолоду легко давались перепады из состояния в состояние. Такая психологическая и телесная подвижность требовалась на войне, что победу над фашистами я воспринял как переход к плавной жизни: отстрадали, отстрашились, отсуматошились, отметались, отгибли, оттосковали... Но нет. До конца дней, должно, мне даны страдания о сопричастности, печаль о тревогах других людей.

Эх, прерывается мое тропаревское кукование. И Валерки Барженкова историю не разгреб. Как бы не погубила парня строптивость. Упущу из-за поездки спасительный момент. Впрочем, дальше-то пока дело следователя и, наверно, районного прокурора?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.