Крик о помощи

Отпустили они Валерку. Разминаться вздумал. Я гаркнул, чтоб он отдал еще пятерку и уматывал.

Корчило его при отдаче пятерки. Он обратно руку засунул в грудной карман, шелестел там купюрами, словно деньги могли к нему вернуться, как проданные голуби в голубятню.

В подкрылечном сумраке он остановился. Хотел вылепить что-нибудь напоследок. Вот неймется... Опять ведь сгрудят. Заряжены мощным напряжением. Защищать больше не стану, тем более что электричество не по моей части.

Третий, который молчал, подосадовал:

— Сударь, вы пытаетесь увести от возмездия если не явного, то скрытого преступника. Он частенько торчит у подземного перехода напротив Телеграфа, где клубятся разные фарцовщики.

Он закашлялся и, преодолев болевую одышку, рассердился:

— Ребра посворачивал. Надо бы зарегистрировать следы побоев. Прощаем, прощаем подонков.

Усач в кепке жокея подбавил мраку:

— Левой рукой еле шевелю. Не представляю, как поведу машину. Зарекался не единожды... Что ни тип, то приемами владеет.

Валерка вылетел к ним из сумрака. И он зарегистрирует следы побоев. Хоть он не пользовался приемами джиу-джитсу, они пользовались — почки ему отбили.

Я сказал мужикам, что они вольны поступать, как находят нужным, но подчеркнул, что стерильной чистоты перед законом у них нет.

— Сударь, вы льете воду на мельницу негодяя. — Это снова третий: берет из вельвета, плащ вельветовый с погончиками, полуботинки с вельветовым верхом. — Подобру-поздорову вмешались, водителя мордовал, так нет — самурайскими ударами встретил.

Растопырив руки, точно гусака в сарай, я загнал Валерку в подъезд. Перед лифтом он заартачился — поднимется пешком и побежал вверх по лестнице.

2

Не в каком-нибудь лифте, в этом, правом, восточном, я поднимался с ним. Лифт должен был через мгновение сесть. Тут как раз он и подоспел. Осень зябкая от въедливо-ледяного ветра. Он в ондатровой шапке, дубленке, теплых туфлях, высокий каблук которых округло скошен в подрез пятки.

Я поздоровался с ним, когда створки размыкались. Его квартира находится ниже моей тремя этажами, все-таки он вошел в лифт первым, по самолюбивой ли привычке, по причине ли измышленного собственного положения.

— Вас вроде Алексей Сергеич? — спросил я.

— Положим, не ошиблись? — вопросом на вопрос ответил он и ударил ребром ладони в кнопку восьмого этажа.

— Алексей Сергеич, я поздоровался с вами...

— Зачем?

— Есть вежливость...