Мы с Эльзой вышли из магазина.
— Ну, как они в этом сезоне?
— Кто?
— Твои постояльцы.
— Такие же, как и в прошлом году.
Эльза повернулась ко мне и вытаращила глаза.
– После всего, что произошло, они все-таки вернулись?
Я отрицательно покачал головой и, улыбаясь, ответил:
– Такие же, как в прошлом году, означает: такиеже ублюдки.
Обычно я избегаю словечек из арго и даже стараюсь не пользоваться просторечием, но я искал, долго искал, но так и не нашел более подходящего слова.
Эльза тронула меня за руку, поднялась на цыпочки и шепнула на ухо, что стоящая на тротуаре напротив нас очкастая блондинка в длинной цветастой юбке, давно вышедшей из моды, не спускает с меня глаз. Я посмотрел на тротуар и узнал Одиль Теллье. Она повернулась спиной и торопливо пошла к пляжу. Признаюсь, легкость этого движения и изящество силуэта на какой-то миг мне понравились, но я вспомнил, кому они принадлежат, и отвернулся.
– Твоя подружка? – спросила Эльза несколько резковато.
Я поправил:
— Скорее, наоборот.
— Почему?
— Отгадай.
— А вот и мама.
Действительно, из булочной выходила Паула. Она была такой же рыжей, как в прошлом году, с той же грациозной красотой, со своей кожей, исключительная белизна которой свидетельствовала о ее необыкновенной нежности.
Повернувшись ко мне, Паула быстро улыбнулась и поздоровалась. Ничего более. Я любил эту сдержанность так же, как любил всполохи зеленых глаз, изящество движений, быстроту улыбки. Паула сказала, что будет рада видеть меня на своей вилле.
Я позавтракал в Винтерхаузе салатом и сыром. Было жарко, из открытого окна я видел свернувшуюся калачиком Венеру, которая отбивала хвостом такт музыки, рождавшейся в ее голове. Весь ее облик нес печать моральной опустошенности, казалось, она искала кого-то для любви и не могла найти.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Быть ли свободе слова в региональной прессе
Михаил Шемякин: зарисовки из жизни
Страницы истории: массовые расстрелы в Куропатах