Блондинку звали Одиль.

Я поздоровался со всеми за руку, начиная с женщин и кончая Мишелем Грассом – толстым брюнетом, мужем Франсуазы, крупногабаритной брюнетки.

Я немного поболтал с этими дамами-господами, прежде чем отвести их по комнатам, где они сейчас спят. Посмотрим, Корона, что будет дальше.

В первую очередь я займусь Франсуазой – женой Мишеля, владельца гаража, и сестрой очкастой блондинки. Ей около двадцати пяти, и она принадлежит к той категории,женщин, которые кажутся красивыми. Влюбившись в Винтерхауз, она находит весьма шикарным и романтичным большой дом на берегу моря. Франсуаза презирает Мишеля именно за то, что он женился на ней, принадлежа к породе людей, любящих лишь тех, кто ими не интересуется, презирает или обходится с ними жестоко. Мать Франсуазы и очкастой блондинки – Дениз Теллье – красивая вдова пятидесяти лет с ямочками на щеках и очками в оправе «Фантазия». В ее голосе непрекращающийся натянутый смех малолетней девочки, которую дергают за косу...

Последнего зовут Паскаль Март. Ростом он не более 1 м 60 см, но считается женихом очкастой блондинки, бросившейся обнимать Венеру. У него короткие, острые щенячьи зубы и светлые глаза.

Я показал гостям их комнаты. Венера крутилась у меня под ногами, заскулила, когда я открыл дверь помещения, бывшего четырнадцать лет комнатой Инее, и залаяла при виде очкастой блондинки, вошедшей в комнату и поставившей чемодан перед кроватью.

— Что с ней?

— Ей плохо.

Я спустился с Венерой вниз и присел на корточки, шепча на ухо моей собаке, что случайная очкастая блондинка недолго будет оставаться в этой комнате и вообще все эти люди задержатся в Винтерхаузе ненадолго. Поднявшись, я увидел очкастую блондинку, остановившуюся на середине лестницы. Вряд ли она что-нибудь услышала...

Остаток дня я провел в клубе, играя в теннис с Анри.

IV. Дневник Одиль. Виллер-сюр-мер, 1 августа.

Дом называется «Винтерхауз», что в переводе на французский означает «зимний дом». Стены комнаты, которую я занимаю, выкрашены в белый цвет и украшены фотографиями исключительно горных пейзажей. Обоев нет, книг нет, под кроватью.несколько «Мадемуазель нежного возраста» и все. Я забыла сказать о шкафе светлого дерева и колченогом стуле. Кровать – какой-то кошмар. И вообще денек выдался не из самых приятных.

Тип, который нас встретил, приходится хозяевам дома сыном. Как бы его описать? Пожалуй, хватит трех слов; не в моем вкусе. Он вдвое выше меня, короткие волосы и правильные черты лица делают его похожим на картинку из журнала мод. Зубы сжаты, взгляд глубок. Отнюдь не мальчик. Прекрасные манеры – такие типы околпачивают женщин, и длится это уже двадцать веков: прекрасный дом, точеный профиль, крепкие плечи, и вот они уже трепещут, не задумываясь ни на секунду, что дом может быть заложен, профиль – результат пластической операции, а здоровенные плечи-! – компенсация за скудный умишко.

К счастью, есть еще на свете такие девушки, как я, умеющие вовремя разоблачить этих надутых павлинов.

Около четырех часов пошли на пляж.

Паскаль куда-то запропастился. Вечером он поведал мне, что начал писать роман и совсем забыл о времени. Мишель провел остаток дня, копаясь в моторе своей машины. А я осталась на пляже с мамой и Франсуазой. Это было так здорово! Можно бегать по песку, держать в мокрых пальцах сигарету, чувствовать, как под дуновением свежего бриза высыхает кожа, потом снова становится влажной – от испарины.

Разговор, разумеется, вертелся вокруг Эрика, чеканного профиля Эрика, изысканных манер Эрика! Каждые пять минут мама нашептывала:

– Он, должно быть, твоего возраста, Одиль. Илинемножко постарше...

Что касается Франсуазы, она сосредоточилась на креме для загара, втирая его куда только можно...

V. Дневник Эрика. Виллер-сюр-мер, 2 августа.

В полдень в книжном магазине я увидел Эльзу. Она была в красной спортивной майке и в белой шапочке с горизонтальными черными полосами. Ее темно-русые волосы спадали на щеки и лоб.

Уже шесть лет Паула Хагеман, мать Эльзы, снимает виллу в Виллере. В первое лето она облюбовала пляжный тент напротив Винтерхауза, и я влюбился в нее. Это было еще в то время, когда она приезжала сюда с крепким мужчиной спортивного типа, а мои родители оставались в Виллере на август. Потом случилось несчастье с моей сестрой, мужчина-крепыш перестал сопровождать Паулу и Эльзу в их поездках к морю, я стал любовником Паулы, а мои родители решили проводить каждый август, путешествуя по новым местам, и сдавать пустые комнаты Винтерхауза постояльцам, перепоручив мне заботу о них. Не знаю, что сказали бы родители о моей манере принимать гостей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 25
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.