Долина страха

— Вы знали миссис Дуглас до свадьбы?

— Нет. Я провел вне Англии десять лет.

— Но потом вы с ней часто виделись.

Баркер сурово поглядел на детектива:

— Я часто виделся с НИМ. Если я видел ее, то не может же человек навещать мужа, не навещая вмегге с тем и жену. Если вы подозреваете какую-то связь...

— Я ничего не имею в виду, мистер Баркер. Я обязан задать все вопросы, имеющие отношение к делу. В этом нет ничего оскорбительного.

— Некоторые вопросы звучат оскорбительно, — сердито ответил Баркер.

— Мы хотим знать только факты. В ваших же и общих интересах, чтобы все прояснилось. Мистер Дуглас полностью одобрял вашу дружбу с его женой?

Баркер побледнел и судорожно переплел пальцы своих больших сильных рук.

— Вы не имеете права задавать такой вопрос! — вскричал он. — Какое он имеет отношение к расследуемому делу?

— Я вынужден повторить вопрос.

— Тогда я отказываюсь отвечать.

— Вы можете отказаться отвечать, но вы должны осознавать, что ваше молчание само по себе является ответом, ведь вы бы не отказались, если бы вам нечего было скрывать.

Баркер стоял секунду с мрачным лицом, со сведенными в глубоком размышлении густыми черными бровями, затем с улыбкой взглянул на нас.

— Ладно, джентльмены, я полагаю, вы просто исполняете свои непосредственные обязанности, и не имею права вам мешать. Я бы только просил вас не беспокоить подобными вопросами миссис Дуглас, ведь на нее только что свалилось несчастье. Должен вам сказать, что у бедного Дугласа была только одна слабость — ревность. Он очень любил меня — ни один человек не мог бы больше любить друга. И все-таки, когда мы с его женой разговаривали или, казалось, между нами возникала какая-то симпатия, его захлестывала волна ревности, он выходил из себя и мог наговорить самых ужасных вещей в такой момент. Я из-за этого уезжал, и тогда он писал мне такие покаянные, умоляющие письма, что они полностью его извиняли. Но можете поверить мне, джентльмены, и это мое последнее слово: ни у одного человека не было более любящей и преданной жены и, уверяю, не было друга вернее меня!

Это было сказано со страстью и чувством, но инспектор Макдональд не мог еще закончить беседу.

— Вы ведь знаете, — спросил он, — что обручальное кольцо убитого было снято с пальца?

— Так выглядит, — ответил Баркер.

— Что вы имеете в виду под «выглядит»? Это же факт.

Баркер заметно смутился и заколебался: