— Вы не помните, Амис, что было на ногах у мистера Баркера, когда вы присоединились к нему в кабинете?

— Домашние тапочки, мистер Холмс. Я подал ему ботинки, когда он отправлялся за полицией.

— Где эти тапочки теперь?

— В се там же — под стулом в прихожей.

— Очень хорошо, Амис. Для нас ведь важно разобраться, какие следы оставил мистер Баркер, а какие — кто-то другой.

— Да, сэр. Я, кстати, заметил, что тапочки запачканы кровью — точно так же, как и мои.

— Учитывая состояние комнаты, это вполне естественно. Очень хорошо, Амис. Мы позвоним, если вы нам понадобитесь.

Через несколько минут мы были в кабинете. Холмс принес за собой из холла ковровые тапочки. Как заметил Амис, подошвы обеих были темными от крови.

— Странно! — пробормотал Холмс, стоя в свете окна и с минуту все рассматривая. — Очень странно!

Затем одним из своих быстрых кошачьих движений он приложил тапочку к кровавому отпечатку на подоконнике. Они полностью совпали. Он в молчании улыбнулся своим коллегам.

Инспектор был вне себя от возбуждения.

— Послушайте, — загрохотал он, — да ведь нет же никаких сомнений! Баркер сам и припечатал это! Это же намного шире, чем все остальные следы! Я вспоминаю, вы сказали, что отпечаток какой-то плоский, и вот вам объяснение! Но что тут за игра, мистер Холмс, что тут за игра?

— Да, что за игра? — задумчиво повторил мой друг.

Уайт Мэзон хмыкнул и потер свои толстенькие ручки с чувством профессионального удовлетворения:

— Я же говорил, что это сногсшибательно! И это действительно сногсшибательно!

Глава шестая. Забрезжил свет

Три детектива должны были еще разобраться во множестве деталей, поэтому я один отправился в наши скромные апартаменты в деревенской гостинице. Но перед этим я совершил небольшую прогулку по парку, окаймлявшему дом. От парка этого веяло миром и безмятежностью. Ряды причудливо постриженных старых тисов окружали чудесную продолговатую полянку с солнечными часами посередине. И все было пронизано такими тишиной и покоем, что мои взвинченные нервы начали понемногу приходить в порядок.

В этом мирном уголке можно было забыть — или вспоминать как о пригрезившемся кошмаре — о темном кабинете с окровавленной фигурой на полу. Но пока я гулял, успокаивая душу, произошло странное событие, вернувшее меня к трагедии.

Я уже сказал, что сад окружали тисы. В дальнем от дома конце они уплотнялись в длинную живую изгородь. За изгородью, укрытая от глаз со стороны дома, была каменная скамья. Когда я оказался на одном уровне с ней, я разобрал голоса, глубокий мужской голос и отвечавший ему серебристый женский смех.

Секундой позже я завернул за край изгороди, и — до того, как они заметили меня, — моим глазам открылись миссис Дуглас и Баркер. Ее вид меня потряс. В столовой она выглядела сдержанной и серьезной. Теперь же в ней не было и следа печали. Глаза ее сверкали радостью жизни, а лицо все еще подрагивало, отвечая смехом на какое-то замечание собеседника. А он сидел перед ней, оперев скрещенные руки на колени, с ответной улыбкой на смелом, привлекательном лице. С мгновенным опозданием они заметили меня, и их лица превратились в прежние торжественные маски. Они быстро обменялись одним или двумя словами, а затем Баркер встал и подошел ко мне.

— Простите, сэр, — сказал он, — но я обращаюсь к доктору Уотсону?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.