Яцек Йоахим. «Тихий субботний вечер»

Мы всей гурьбой направились к дому, но Клеменс вдруг приостановился и задержал меня.

– Я рад, что ты приехал, – начал он. – Сам знаешь: мой дом – твой дом… Но на этот раз хочу попросить о помощи.

– Помощи? – удивился я. – Ты приглашал меня на тихий субботний вечер.

– Да, помощи. Дело серьезное, трудное… Не откажешь?

– Да перестань! Сам знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать.

– Знаю, поэтому и позвал. Приходи ко мне в комнату вечером, ладно? Попьем хорошего кофе, потолкуем…

Мы поднялись на веранду. Пани Людмила исчезла в широких дверях, ведущих внутрь дома. Клеменс, немного покрутившись среди гостей, отправился за ней, а я опёрся о каменные перила и закурил.

– Клеменс немного про вас рассказывал, – нервно протирая очки, сообщил доцент Байбун. – Должен вам признаться, что с удовольствием читаю детективы. Я, к вашему сведению, занимаюсь теорией поиска, так что…

– Фердек, не приставай к человеку, – перебила его Ханка. – Он приехал сюда отдохнуть, правда же, пан Яцек? Или всё-таки по важным делам?..

– Надеюсь, что нет.

– Вы первый раз у Клеменса?

– Нет, конечно. Я наведываюсь сюда время от времени уже добрых десять лет.

– Тогда каким чудом мы до сих пор не знакомы?

– А вот это для меня загадка. Правда, приезжаю я обычно ненадолго, да к тому же, без особого приглашения, когда захочется.

– Вот как получается. А я служу при дворе этого тирана всего два года…

– Ханечка! – К нам подошел доктор Вонский. – Ты обещала, что поможешь мне насобирать яблок для полдника.

– Да ладно тебе! – отмахнулась Ханка. – Наш старый ротмистр уже насобирал их столько, что хватит на полдники до конца сезона.

– Ротмистр собирает их для себя и складывает в кладовку, – не сдавался Вонский. – Ну, пошли, пошли! Не будем терять время…

Ханка пожала плечами, но всё же поднялась, и через минуту они скрылись в густых зарослях. За стволами деревьев мелькало только её цветастое платье. Но мне показалось, что яблоки их совсем не интересовали. Время от времени Ханка останавливалась и поворачивала голову, затем около неё возникала фигура Вонского. Они оживлённо о чём-то говорили, и было непонятно, то ли беседуют, то ли ссорятся.

– Так они много не насобирают, – с отсутствующим видом заметил Станиславский.