– Сумасшедшая, ты же не все переходы знаешь.
– Я сочиню. Мне очень хочется, понимаете, очень. Мне надо. Лида запела вполголоса: «Я к вам пишу – чего же боле?»
Белка замерла в задумчивости и прыжком нырнула как в омут. Как отрезала то, что было прежде.
Ей почудилось, что лес поддержал, приподнял, глубоко вдохнул, густо выдохнул и повел мелодию.
Березы мелькали, как снег, кружились, как девушки на балу.
Мелодия пелась сама, и осенний прозрачный воздух вращал и влек, опускал и подбрасывал Белку, точно была она лист.
Ей вволю страдалось, трепеталось, любилось. Ведь страдание, трепет, любовь – все движение.
В последний раз взметнувшись в прыжке, далеко закинув маленькую точеную голову с рыжей, как сосны на солнце, летящей прядью, она упала на землю, обнимая ее.
– Гений, – сказала Лида бессильным голосом. – Вставай, простудишься.
Она извернулась, вскочила пружинкой, на щеке, отпечаток травы, в волосах зеленые иглы...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.