Цветные сны

Станислав Токарев| опубликовано в номере №1060, июль 1971
  • В закладки
  • Вставить в блог

Главы из повести

Человек в спорте – такова главная тема Станислава Токарева. Тема глубоко личная, выношенная, много лег занимающая его воображение.

 

О чем бы он ни писал – о велогонке или о выступлениях гимнастов, в очерке, в репортаже, в небольшой статье, скованный рамками тесной газетной площади, Токарев остается Токаревым. Его неизменно отличает острый интерес к тем процессам, которые происходят в душе спортсмена, неуловимые для поверхностного, торопливого взгляда.

 

Эта приверженность к человековедению, пристальное внимание к личности своего героя естественно и закономерно привели Токарева в художественную литературу. Так родились его повести «Мой трудный май», «Еще в полях белеет снег», «Вакантное место» и, наконец, «Цветные сны», главы из которой предлагаются вниманию читателей «Смены».

 

В последнее время наши писатели с радостным удивлением открывают спорт как новый, еще не обжитый материк. Они все чаще обращаются к этой сфере жизни, все чаще обнаруживают, какое душевное напряжение, какой подлинный драматизм таятся под нарядной оболочкой спортивного состязания.

 

Станислав Токарев – из тех, кто понял это уже давно.

 

Леонид ЗОРИН 

 

Тридцать пять лучших гимнасток готовились к соревнованиям на Кубок страны, и надежды у них были разные. Шесть из них рассчитывали получить этот кубок – массивную посеребренную вазу с остроконечной крышкой, а из двадцати девяти других кто – подняться ступенькой выше в классификации, кто – утвердить свое право быть в сборной, основном или резервном ее составе, кто – не уронить себя перед руководителями местных спортивных организаций, кто, наконец, – самой себе доказать, что ты в этой жизни что-то можешь и стоишь.

 

Тридцать пять лучших гимнасток жили в разных городах, на разных улицах, в разных домах и квартирах:, но одинаково размеренной и тревожной жизнью. Они приходили в зал, надевали шерстяные купальники и белые тонкие тапочки, пружинисто пробегали несколько кругов, наклонялись и приседали, пока тело не омывалось влагой и жаром, а мышцы, суставы, сухожилия становились гибче и послушнее. Потом они растаптывали ступнями желтоватые крупинки канифоли, пудрили ладони белой струистой магнезией, чтобы сделать ступни и ладони более цепкими. Прыгали через коня. Стянув руки белыми кожаными накладками, предохраняющими от мозолей, положив под купальник на живот узкие полосы поролона, чтобы не так больно биться о жерди, шли к брусьям и кувыркались, вращались, взмахивали телом в воздухе, цепляясь за длинные деревянные бруски круглого сечения. Сняв накладки, вынув поролон, иной раз совсем разувшись, вскакивали на бревно, ходили по нему и прыгали, стараясь крепче вцепиться пальцами в его скользкую полированную поверхность, балансировали руками, движения которых должны были выглядеть не натужными и боязливыми, но округлыми, плавными, нежными. Под музыку выходили на ковер и, видя себя с головы до ног в настенных зеркалах, танцевали, разбегались, подпрыгивали, совершая сложные перевороты с различными специальными названиями – «сальто», «пируэт», «бланш», «твист», – и старались при этом иметь красивое ,и радостное лицо, чтобы будущие зрители увидели, что им весело и легко, а не страшно и трудно. Слушали своих тренеров, которые большей частью были ими недовольны, желая идеального и, может быть, даже недостижимого. Ровными школьными почерками записывали замечания тренеров в дневники. Становились на весы, осторожно толкали пальцами по никелированной шкале блестящую гирьку, изо всех сил желая, чтобы она показала как можно меньший вес, но стрелка была непослушна, и это означало, что надо еще сократить для себя еду и питье, еще увеличить старание и усердие – не до семи потов, а до семидесяти семи.

 

Они шли по улицам, мимо витрин и афиш, и все это текло мимо них, не задевая. Они старались не думать о завтрашней тренировке и будущих соревнованиях, но думали. Засыпали хорошо или плохо, ночь проходила в снах или без снов, но одинаково быстро, и утро – календарем, газетой или собственными мыслями – напоминало им, что еще на день осталось меньше.

 

У всех у них внезапно портились характеры, они нервничали и кричали от любого неосторожного слова или замыкались в себе.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены