Тэа Тауэнтцин. «Любовь моя последняя»

– Так я и думал. Речь идет о подарке Ахенваля. Между прочим, фотография не валялась, а была вставлена в серебряную рамку. Это должно что-то значить, или вы не согласны, господин Фройдберг?

Фройдберг не ответил. Он бросил фотографию на стол, встал и подошел к окну.

Задумчиво глядя на его одинокую фигуру у окна, Фрайтаг продолжал:

– Когда вы вернулись из своей последней поездки в Конго, господин Фройдберг?

– Три дня назад.

Три дня… Фрайтаг тут же подумал о тридцати свежих розах, стоявших в ателье Осси Шмерля в напольной вазе. Последнее рандеву могло состояться не раньше, чем три дня назад. Скорее даже позже, судя по состоянию цветов.

– Еще один вопрос, господин Фройдберг. Где вы были сегодня ночью в половине третьего?

– Сегодня ночью? А что?

– Ахенваль был убит в половине третьего. Вот что.

– Я был в квартире Хайнца Цирша. С семи часов вчерашнего вечера до половины девятого сегодняшнего утра. Господин Цирш может подтвердить.

– Но ведь вы могли незаметно покинуть квартиру и вернуться. А он мог этого не увидеть. Это возможно?

Фройдберг отошел от окна и, выпрямившись, встал у письменного стола.

– Я не убивал Ахенваля, господин комиссар. Уже просто потому, что этим ничего бы не изменил. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

– Сколько вы еще пробудете в Мюнхене? – спросил Фрайтаг.

– Точно не могу сказать. – Фройдберг поклонился и быстро направился к дверям.

А Фрайтаг снял телефонную трубку и попросил соединить его с доктором Вуншманом, руководителем технической службы.

– Алло, доктор, что нового в деле Ахенваля?

– Есть кое-что.