Тэа Тауэнтцин. «Любовь моя последняя»

– Тогда ты должна была слышать, как в квартире Ахенвалей звонил телефон.

– Я и слышала… И слышала, как Этта Ахенваль разговаривала… Сразу после этого я и увидела его.

– Кого?

– Убийцу.

– Где он стоял?

– На строительных лесах. Он наклонил голову вперед, и я могла рассмотреть его лицо. Сначала я приняла его за одного из гостей, который еще не ушел. Балкон Ахенвалей расположен прямо над моим, и если бы кто-то из гостей сверху наклонился, я бы все равно не увидела. Значит, человек стоял на строительных лесах, рядом с балконом. На третьем этаже. Когда меня допрашивали сегодня утром, мне не пришло в голову связать это лицо с убийством – ведь Ахенваль был убит несколько позже, когда уже никого не было в квартире. Человек этот, должно быть, все время прятался там, наверху. Он заглядывал в квартиру Ахенвалей, но не долго, потом убрал голову. Я ничего больше не увидела и пошла спать.

– Как он выглядел?

– Отвратительно… Изможденное дряблое лицо. Кожа да кости. Но очень много волос. Похоже на парик.

Виктор насторожился.

– Много волос? А волосы какие, светлые?

– Светлые или русые. В темноте не разобрать. Скорее русые.

– Осси Шмерль… Раньше ты не видела этого человека?

– Думаю, нет.

– Это не один из тех, кто бывал у Ахенвалей?

– Я всех не знаю. Знаю только Романа Кайзера и его невесту, брюнетку. Но это мог быть и один из них. Только… Я в это не совсем верю.

– Почему?

– Ты подумаешь, что я сошла с ума, но у меня такое чувство, что этот человек – наемный убийца. Именно об этом я и хочу сейчас сказать в полиции.

– У тебя замечательно развито шестое чувство, Рената, – улыбнулся Виктор. – А как ты описала этого человека с его скомканным лицом и волосами… Я тоже сразу подумал – наемник.

– Ты тоже так думаешь? – оживилась Рената. – А Этта Ахенваль?

– Какое это имеет отношение к Этте Ахенваль?