- Мария, - пролепетал он дрожащим от волнения голосом. - Я полагаюсь на вас. - Он обернулся и указал на вагон.

- Будьте спокойны! Я провожу их до самой Модены. А когда вернусь, приду к вам и все расскажу.

- Спасибо, - ответил старик и вытер рукой слезы, которые текли по его щекам, смешиваясь с каплями дождя.

Дети толпились у окон; родители давали им последние наставления.

Старик Горацио привстал на носки и пожал руку Кампаньелло, протянутую из окна.

- Кампо, советую тебе... прошу тебя... Кампо... - От волнения он не знал, что и говорить.

Когда поезд тронулся, голос Кампаньелло зазвенел над всеми другими голосами:

- Будь спокоен, папа! Я скоро вернусь. Крепись!

Окна закрыли. Головы детей исчезли. Перед оставшимися на перроне промелькнули надписи: «Специальный поезд», - и вот уже последний вагон скрылся из вида.

И с этой минуты родители стали высчитывать дни, отделяющие их от встречи с детьми.

Глава седьмая

Оказавшись в купе, Нунциатина вдруг разразилась плачем. Она захотела вернуться «к маме».

Пасквале сначала утешал ее, но девочка продолжала реветь. Тогда Пасквале замолчал и дал ей подзатыльник.

- Если не хотела ехать, надо было раньше думать об этом. Кончишь ты реветь или нет? Или я тебе так всыплю!...

Вместо ответа Нунциатина бросилась на него. Спасаясь, Пасквале убежал в соседнее купе.

Чтобы восстановить мир, пришлось вмешаться Марии.

Пасквале вернулся, но из предосторожности сел поближе к Кампаньелло. Сохраняя воинственную позу, он строил гримасы Нунциатине. Девочка отвернулась к окну. Тогда Пасквале, продолжая корчить рожи, расположился так, чтобы его лицо отражалось в стекле. Нунциатина сначала не обращала внимания на это, но все - таки не выдержала и снова набросилась на Пасквале. Тут уж должен был приложить свои усилия Кампаньелло, чтобы утихомирить их.

Через час в купе вошла синьорина и принесла в картонных стаканчиках горячий кофе с молоком и бисквиты.

Вскоре ребята привыкли и дорожной обстановке и даже познакомились с проводницей вагона, которая оказалась родом из Милана. Они беседовали с ней, хотя не могли понять даже половины из того, что она говорила, - так непохож был миланский язык на язык неаполитанцев.

Время от времени к ним заглядывал молодой человек мрачного вида. Внимательно окинув взглядом каждого пассажира, он морщил лоб, качал головой и исчезал. У него было бледное лицо с глазами навыкате и красная фуражка с тремя золотыми галунами. Это был начальник поезда. Синьорина сказала ребятам, что он запирает непослушных в отдельный вагон и отправляет обратно. Дети сразу же прозвали его Капэмор - то, что означало - «Мертвая голова». Когда эта голова просовывалась в купе, моментально становилось тихо, и довольный начальник поезда продолжал обход.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• …
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.