Реквием по линкору

Вариант диверсии до некоторой степени косвенно подтверждался и теми организационными мерами, которые предприняло командование флотом после катастрофы. Был снят с должности и отдан под суд начальник шумопеленгаторной станции за то, что поставил объект на профилактический ремонт вне графика. Снят с должности и снижен в воинском звании командир соединения кораблей охраны водного района, так как боновые ворота в эту ночь были оставлены открытыми.

Для охраны кораблей 1-го и 2-го рангов были сразу же введены вооруженные вахтенные посты на баке, на юте и по бортам. Проводились и другие оргмероприятия.

Все это еще больше укрепило мнение офицеров, что взрыв — работа итальянских боевых пловцов. Поползли слухи, что в итальянских газетах за несколько месяцев до этих событий была поднята оголтелая шумиха: до каких пор их бывший линкор «Джулио Чезаре» будет плавать под советским флагом? Пора, мол, что-то предпринять. А за месяц — полтора шумиха внезапно прекратилась. Конечно, все это слухи, но они были.

Версия о боевых пловцах князя В. Боргезе особенно укрепилась после выхода его книги «Десятая флотилия MAC» (ИЛ, М., 1957 г.), где описаны подобные операции в бухтах Альхисирас и Суда, потопление английских линкоров «Вэлиент» и «Куин Элизабет» в Александрии в декабре 1941 года, налет на рейд Мальта и другие. Истинных же причин гибели «Новороссийска» до нас, командиров, официально никто не доводил...

Трудно сейчас судить о действиях командования флотом по спасению корабля и личного состава. Гибель такого огромного количества людей — тяжелейшая трагедия, и она непростительна при стоянке линкора в главной базе. Никому, и в первую очередь командованию флотом. Но теперь эмоции не помогут, хотя мы все стали очень умными.

Не всякий начальник в те времена мог взять на себя ответственность за нарушение Корабельного устава, чтобы сразу вывести корабль на мель. Нарушивший устав или инструкцию всегда остается виновником всех бед и отвечает в таком случае головой. Весь позор падает не только на него одного, но и на его потомство в поколении. А в то время Корабельный устав требовал борьбы за живучесть корабля до последнего. Это требование было выполнено. А чтобы не сеять панику, было решено не отправлять часть экипажа на берег. Даже после победы в Отечественной войне мы еще были подозрительны и не верили подчиненным. Думали, раз уберем на берег одних, обязательно побегут другие. Так нас приучили. Тем более никто не предполагал, что линкор шириной 28 метров может перевернуться вверх килем на 18-метровой глубине. И уж никак не могли предположить, что, эксплуатируя Ахтиарскую бухту более 170 лет, мы даже не изучили ее дна и не знали о слое ила. А тут еще упустили момент отдачи якорной цепи с бочки...

Возможно, потому что корабли и их оружие очень дорого обходятся государству, мышление на флоте несколько более консервативное. Мы помним, что в парусном флоте Англии прорезание кильватерного строя противника в бою было под строжайшим запретом. Адмиралы, нарушившие это правило, платили жизнью. И долгое время Англия из-за соблюдения запрета терпела поражения на море, пока это не возмутило общественное мнение. Нашлись священник Павел Госта и конторский служащий Джон Клерк, которые обосновали прорезание строя противника, как выгодный тактический прием. И это доказал хорошо адмирал Нельсон своими победами.

И в случае с «Новороссийском». Выполняй требование инструкции и устава, и будешь прав. Это потом мы внесли соответствующие изменения в документы. А тогда, чтобы дать приказание сразу отбуксировать корабль к берегу или отправить лишних членов экипажа на стенку госпиталя в двухстах метрах, нужно было обладать решимостью капитана Гастелло или рядового Матросова. Начальство же, обремененное семьями, почетом и славословием подхалимов, не всегда способно на такие подвиги. Поэтому, прежде чем давать оценку руководству спасательными работами, нужно всесторонне оценить условия, обстановку и меру ответственности за нарушение устава и инструкций. Это ни в какой мере не затрагивает сохранение памяти о погибших».

Откроем книгу, которую помянул в письме контрадмирал Бондарь и которая вышла у нас спустя два года после гибели «Новороссийска». Написал ее бывший офицер итальянского военно-морского флота князь Валериб Боргезе, возглавлявший в годы войны специальную диверсионную флотилию. В нее входили водители человекоуправляемых торпед, быстроходные катера, начиненные взрывчаткой, сверхмалые подводные лодки, боевые пловцы — подводные диверсанты. Весь этот дьявольский арсенал был успешно опробован в подводных операциях против англичан в Александрии и Гибралтаре. Жертвами боевых пловцов Боргезе стали линкоры «Вэлиент», «Куин Элизабет» и множество транспортов, танкеров, вспомогательных судов.

«По условиям мирного договора 1947 года, — констатирует издательское предисловие к книге, — штурмовые средства итальянского флота подлежали уничтожению, а личный состав — демобилизации. Однако при прямой поддержке агрессивных стран, и прежде всего США, Италия под разными предлогами сохранила часть штурмовых средств и специалистов. После включения страны в агрессивный Североатлантический блок командование итальянского флота открыто приступило к подготовке новых кадров, строительству новых и модернизации старых типов подводных и надводных штурмовых средств».

Теперь, не откладывая далеко мемуары Боргезе, заглянем в советский журнал «Зарубежное военное обозрение» №11 за 1980 год. Статья «Сверхмалые подводные лодки»: «В послевоенные годы интерес к созданию сверхмалых лодок значительно снизился... Однако с середины 50-х годов строительство сверхмалых подводных лодок возобновилось. В Италии фирма «Космос» (г. Ливорно) спроектировала и построила лодки типов SX-404 и SX-506. В зарубежной печати сообщалось, что с 1955 года фирма построила и продала другим странам более 60 таких лодок».

Уж не после ли подрыва «Новороссийска» интерес к сверхмалым подлодкам так резко обострился в середине 50-х годов?! Ведь именно с рокового 1955 года фирма «Космос» стала получать отовсюду заказы на столь успешно показавшие себя в реальном деле SX! Гибель «Новороссийска» могла послужить отличной рекламой нового диверсионного средства.

Вернемся же к книге Боргезе, к тем ее страницам, где «черный князь» характеризует дух своих людей.

«Какая же внутренняя сила воодушевляла их и поддерживала? Что же делало этих людей так непохожими на многих других, отрешенными от личных материальных интересов? У них не было стремления к честолюбию; они не принимали даже искреннего признания их заслуг и избегали почестей и похвал. Богатство их не прельщало; они не получали никакой премии за свои подвиги. Они не получали и повышения в звании и должности, чего легче добиться сидя в министерстве. Не тщеславие руководило ими в стремлении быть участниками исключительных подвигов, поскольку на пути к цели их ждала смерть, а какая польза от того, что тебя отметят после смерти? Одно только вдохновляло их — верность долгу!.. Это безграничное самопожертвование является результатом инстинктивного и глубокого чувства — любви к родине».

Девизом боевых пловцов Боргезе были слова: «За короля, за честь знамени!»

Раздел итальянского флота и передача Советскому Союзу, бывшему противнику, такого крупного корабля, как линкор «Джулио Чезаре», нанесли чувствительный удар по национальным амбициям фашиствующих патриотов.

«Ни один итальянский корабль не будет служить под флагом большевиков», — заявил в одной из газет Боргезе. Меньше всего этого человека можно обвинить в пустом фразерстве. Угроза была брошена мастером подводных диверсий высшего класса, у которого не гнушались поучиться и кичливые моряки гитлеровского флота. «Водители управляемых торпед, — пишет в своей книге Боргезе, — два раза в неделю прибывали в Специю, где с баркаса или с подводной лодки спускались в море и проводили в ночное время учения, включающие: подход к гавани; преодоление сетевых заграждений; скрытное плавание внутри гавани; сближение с целью; подход к подводной части судна; присоединение зарядного отделения торпеды и отход... Объектами для нападения' были отдельные корабли, временно находившиеся в гавани. Вспоминаю, в частности, случай с линейным кораблем «Чезаре» (будущим «Новороссийском». — Прим. Н. Ч.). Водителям торпед удалось присоединить зарядные отделения незаметно для находившихся на борту корабля людей, хотя предварительно командование и вахтенные были предупреждены и поэтому элемент внезапности отсутствовал. Только когда на «Чезаре» после нескольких часов внимательного изучения поверхности моря скептически заключили: «Они не смогут этого сделать», вблизи борта показались шесть черных голов, и водители, сделав жест рукой, означавший «Все готово», исчезли в ночной темноте».

Итальянские боевые пловцы знали в деталях не только подводную часть линкора «Новороссийск», но и севастопольские бухты, так как в 1942 — 1943 годах в Севастополе орудовало одно из подразделений флотилии Боргезе, оснащенное скоростными катерами и «карманными» подводными лодками типа СВ.

«В начале пятидесятых годов, — пишет из Минска читатель «Правды» В. П. Филиппенко, — среди отдыхающих в крымских международных санаториях («Коммунар» и «Красное знамя» в Мисхоре) бывало немало итальянских граждан. И отличались они от других гостей не только молодостью и здоровьем, но и повышенным интересом к подводному плаванию. Мы, крымские мальчишки, с завистью смотрели на их подводное снаряжение. У них мы впервые увидели маски, ласты, акваланги и т. д. Под видом интереса к подводной фауне и флоре Крыма они свободно разъезжали по всему Крымскому побережью».

Таким образом, к покушению на линкор люди Боргезе могли быть готовыми и морально, и технически. К нашей великой беде, их задача упрощалась еще и преступным небрежением, с которым неслась охрана подступов к Севастополю с моря. Контр-адмирал Бондарь привел некоторые факты, которые подтверждают в своих письмах и другие моряки.