Премьера

– Понравилось? – спросил дед после спектакля.

– Пойдемте домой...

– Притомился, – сочувственно кивнул дед. – Видать, работой я тебя перегрузил.

– Пойдемте домой, – просился Степа. – К бабушке хочу.

– Бодрись, Степан! У нас не полагается после премьеры домой убегать. У нас чай будет с пирогами! Да! За кулисами ужо столы накрыты. И никто иной, а наша с тобой старушка Антонина банкетом заправляет. Все друзья-товарищи, кто над спектаклем трудился. Премьера – общий успех!

В репетиционном зале, дверь куда всегда была плотно прикрыта, за столы теперь сели все работники театра – от главного режиссера до швейцаров.

Многие актеры еще не успели снять грим, но Степану они теперь казались совсем другими, самыми обыкновенными людьми.

Катерина без умолку хохотала, довольная всеобщим вниманием, и позволяла целовать себя е розовую щеку.

Кабаниха стала доброй и внимательной, ходила вокруг столов с противнем пирогов, обнося всех, и приговаривала ласково:

– Кушайте, родные, кушайте! Спасибо дорогим нашим фронтовикам, пуд муки в подарок артистам пожаловали. Спасибо и Антонине Михайловне: постаралась дома у плиты...

И Кабаниха кланялась офицерам, что сидели ближе к Полежаевой, кланялась и Степановой бабушке, что обнимала за спину внука.

Степа дивился актерам, совершенно не похожим на своих сценических персонажей: как могут сразу переходить из одной жизни в другую?

– Игра! Все игра! – пояснял Вшавцев, тершийся подле Степы. – Искусство перевоплощения!

Степа поглядывал на его гумозный нос и грустно думал: как так все у них ненастоящее?..

Зато чай и пироги были всамделишные, вкусные, и всеобщая радость была всамделишная. Степа выпил стакан чаю, съел пирожок и тоже повеселел.

– Внучок наш, – поглаживая Степу по волосам, говорила бабка Антонина.

– Да-да, учится у Федора Ивановича его изумительному искусству, – кивнул им режиссер Староконный.

Он сидел подле самовара, бледный, закутанный пледом, любовался людьми и грел руки, поднося их ближе к самовару. Каждому он сказал что-нибудь теплое и приятное.

– Разрешите вас угостить пирожком, молодой человек...

Степа поднял голову и увидел Полежаеву. Она протягивала тарелку и улыбалась подростку одними глазами, как это случается между товарищами, которые знают такой хороший, смешной секрет, что другим и не догадаться.