Он убрал шасси, а потом и закрылки. Это сразу сблизило его самолет с самолетом ведущего. Высота стремительно росла. Он взбирался все выше и выше, словно по невидимой воздушной лестнице. Полет шел в режиме. Под квадратом 01 – первый поворотный пункт программы. Ведущий передал:

– 058-й, разворот вправо. Дронов, непроизвольно кивнув, ответил:

– Справа готов.

Ведущий шел по внешнему кругу и начал разворот первым. Дронов чуть отвернул самолет, чтобы дать ведущему больше пространства для маневра. И, выждав, тоже пошел на разворот. В следующее мгновение он, неотрывно наблюдая за ведущим, зафиксировал боковым зрением темный бесформенный силуэт – справа от кабины. Тут же последовал удар, инерция которого, прорезав стальную обшивку, током передалась Дронову. Он оторвал взгляд от ведущего и машинально посмотрел на указатель числа оборотов двигателя. Но еще раньше, чем сознание зафиксировало какую-то цифру, услышал, как стихает свист мотора, и телом ощутил его прерывистую дрожь. Тем временем обороты упали почти до нуля.

«Попробовать встречный запуск», – сказал себе Дронов. Это была азбука: успеть при неполной остановке двигателя попытаться его запустить. Дронов сбросил скорость (хотя она и без того уже была много ниже режимной), переведя рычаг управления двигателя на малый газ, закрыл стоп-кран... И нажал кнопку запуска. Он проделал все это, не отрывая взгляда от стрелки – указателя оборотов. Стрелка не реагировала – обороты не увеличивались. Тогда Дронов понял, что двигатель запустить уже не удастся. И он ощутил нечто похожее на страх. Страх на мгновение парализовал его сознание и расслабил мускулы рук. Но только на мгновение. У него оставалось их слишком мало. В следующую секунду он уже знал, что надо делать. Включил изолирующий клапан, оставил питание только жизненно важных узлов и приборов самолета, отдал ручку управления от себя. И, стараясь подавить волнение, произнес как можно спокойнее:

– Я – 058-й. В результате попадания птицы в воздухозаборник произошла остановка двигателя...

В тот час в воздухе находилось много самолетов, и переговоры летчика с руководителем полетов почти не оставляли пауз. Словом, эфир был забит до предела. И поэтому Дронова поняли не сразу. Но последние два слова – «остановка двигателя» – руководитель полетов расслышал. Майор рывком поднялся из кресла, сжал микрофон и сказал, тоже очень спокойно:

– Я – первый. 058-й, повторите, что произошло.

Дронов повторил.

Майор Шульга отбросил ногой кресло, выхватил микрофон из ячейки, подошел к стеклу прозрачного колпака комнаты, поднял взгляд к небу в непроизвольной надежде увидеть там терпящий бедствие самолет.

Но небо было пустое, если не считать узкого птичьего треугольника, парившего над заповедными плавнями.

– Ваша высота?

– 1200.

– Место?

– Квадрат 01.

Шульге не надо было смотреть на карту, чтобы представить себе этот самый квадрат. Он прекрасно знал, что квадрат 01 означает воздушное пространство над большой станицей. И именно это обстоятельство диктовало иной поворот действий Шульги, как руководителя полетов, и Дронова, как пилота.

Итак, обстановка требовала от Шульги немедленного решения. Потому что он и только он будет отвечать за все, что произойдет в дальнейшем. Решений могло быть два. Первое – приказать Дронову катапультироваться. Оно было самым простым и спасало летчика. Но тогда неуправляемый реактивный самолет мог выйти из-под контроля рулей и обрушиться на станицу. Вероятность этого невелика, но она существовала. Второе – бороться до конца, отведя беду от людей и их жилищ, и спасать самолет. Но это грозило гибелью летчику. Принять это решение единолично майор не мог, последнее слово оставалось за Дроновым. Впрочем, был еще шанс предотвратить или, на худой конец, отсрочить решение...

Но первым делом майор приказал всем находящимся в воздухе летчикам замолчать и работать только на прием. В эфире наступила непривычная тишина. Такая, что Дронову показалось, будто он остался в небе один. Но тишина длилась совсем недолго. Спокойно, словно в учебной аудитории, Шульга произнес:

– 058-й, попробуем встречный запуск.

От этого «попробуем» Дронов сразу почувствовал себя увереннее. Ему показалось, что майор летит к нему, чтобы разделить с ним опасность. Он даже представил плотную, коренастую фигуру Шульги, втиснутую в кресло истребителя. Дронов не сказал, что он уже пробовал запустить двигатель и что это ничего не дало. В конце концов почему бы не попытаться еще раз?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.