— Андрей!..

— Андрюха!..

— Андрю-юша-а!..

Озеро вверх дном! Вволю натешившись, вылезаю из-за коряги.

— Ну, чего переполошились? Тут я, не утоп. — Я хотел еще что-то сказать, вроде того, что, дескать, здорово же подшутил, но слова застревают в горле. Я не узнаю маму. Лицо у нее полотняное, каменная белизна закрывает лоб, переходит на волосы, собранные лодочкой. На какой-то миг почудилось, что она поседевшая!

— Мама! — бросаюсь с громким воплем к ней. В тот раз впервые в жизни я по-настоящему разревелся. А мама гладит мои волосы, будто и не я, а она виновата, успокаивает, не понимая, отчего дрожу в слезах.

Мама у меня славная, и улыбка у нее тоже хорошая. Правда, когда отец ушел к другой женщине, она какое-то время совсем не улыбалась, стала молчаливой.

Мама моя работает инженером на строительстве мостов, часто бывает в командировках, оставляя меня на попечении Ирины Леонардовны. У них договоренность: Берестинская присматривает за мной, а мама ходит зато на все ее спектакли, дарит артистке цветы...

...Невдалеке от городка равнина переходит в волнистые гряды. Их пологие склоны усыпаны земляникой. Оксана Павловна часто водит нас туда. Однажды в такой вот земляничный день к нам в горы прибегает Светка Самоцветкина. Запыхалась, глаза широко раскрыты, на носу, как спелая земляника, горят крупные веснушки.

— Андрей! За тобой приехали.

И будто обожгло:

— Мама!

Будто на крыльях слетаю по гладкому косогору. Встречный ветер ударяет в лицо. Вместе со мной мчатся, ошалело мельтешат травы, птицы, облака. Жесткие стебли хлещут по коленям.

— Мама, мама...

Я скидываю сандалии, переваливаю через холм. Впереди речушка, надо бы свернуть к мостику, но — мама, мама... Не раз, бывало, мы, пацаны, ударяли по рукам, вызывали друг друга на спор, но и самые резвые прыгуны не доставали противоположной стороны. Я с ходу перемахиваю через реку, пяток не замачиваю! ...На городской окраине куча битого стекла. Обежать бы! Но мама, мама... Врезаюсь в стекло, острое вонзается в ступни. Измазывая кровью тесины, перелезаю через заборы, ломлюсь напрямик по огородам. Мама, мама...

За мной, оказывается, приехал... отец. Он оглядывает меня:

— Ну и сорванец! Ноги в кровавых клочьях...

Он почти не изменился, все такой же, как в тот последний день, когда запустил ладонь в мои вихры, пошевелил пальцами, вроде бы погладил, и, виновато сказав что-то маме, навсегда ушел... Рядом с ним молодая красивая женщина с лисьими глазами, протягивает куль с конфетами:

— Угощайся, Андрюша...

Все во мне страшно холодеет. Но не от конфет, а от незнакомой улыбки на тонком чужом лице.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.