Повесть в эпизодах, письмах и документах (1902–1905 гг.)
Гартинг шел с Иваном Прохоровым по Фридрихштрассе.
— Дорогой Иван Васильевич, – говорил Гартинг, держа Прохорова под руку, – я делю человечество на два класса: на тех, кто мне приятен, и тех, которые вызывают отвращение. Между нами-то, между двумя категориями этих людей, идет постоянная классовая борьба – в отшелушенном от всяких благоглупостей виде. Не согласны?
— Я слушаю.
— Могу выдвинуть другую тезу. Я правильно говорю с точки зрения марксового учения? Теза?
— Точнее, тезис.
— Слишком близко к латыни. Латынь – это холод, а я люблю тепло, даже туалет сказал покрасить в тепло-розовый цвет: пошлятина, понимаю, но в первое мгновение там всегда холодно, даже в жару. Так вот, извольте второй тезис. Мир – это постоянная борьба мужчин и женщин, все остальное – мура собачья. А гармонии в сражении за свободу достичь невозможно, поскольку слабый пол далекими своими инстинктами сражается за несвободу, за ограничение нашей воли, за подчинение нашего естества жупелу семьи, дома, благополучия; каждая семья – это мир в миниатюре, Иван Васильевич.
— Реферат не хотите в нашем клубе прочесть? – поинтересовался Прохоров. – Вас бы там очень лихо разложили.
— Это бы только казалось. Позиция моя абсолютна. Ее невыгодно признавать – другое дело. Я знаю мнение по этому вопросу Крушиньской, так ведь конспираторски Розу Люксембург зовут?
— Так.
— Не зря хлеб ем, – вздохнул Гартинг. – Идет работа.
— Много работы? – спросил Иван.
— Много.
— Должен вам сказать, что я ненавижу сидеть за дурака в преферансе: вы хотите начальствовать не только вашей острой мыслью, но и самим фактом вашего надо мною превосходства.
— Я?! – -искренне удивился Гартинг.
— Не я же... Заметили – я вам вопросов не ставлю, а вы так и сыплете. Неравенства, с точки зрения вашей любимой кантовской философии, не приемлю.
— Начнете работать активно – сравняемся в положении.
Прохоров увидел кого-то в толпе, сжал руку Гартинга:
— Юзеф... Быстро уйдем куда-нибудь!
— Юзеф? – переспросил Гартинг, повернувшись профессиональным филерским «заворотом на месте» – Дзержинский?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.