Нодар Думбадзе: «Говорить сильнее и громче»

Подлецы, скажем, существовали всегда. Шекспир не открыл их для широкой публики. Его Яго пришел из бесконечной глубины времен. Гений сумел нечто повседневное и обычное превратить в факт искусства, он точно выразил какую-то часть неизменного в человеке.

А вот форма проявления этого неизменного может разительно меняться. Помнишь, мы обсуждали проблему подхалима? Раньше, ну, в незапамятные времена, приходил подхалим к редактору: «Дорогой редактор, уважаемый редактор, у вас открыто окно, если вы простудитесь и что-то случится, мы этого не переживем, потому что все-все очень вас любим». Что происходит теперь?

— ??

— Та же сцена, тот же посетитель: «Ну, старик, ты чудишь! И не знал, что ты такой дурак. Набитый! Ну кто же сидит с открытым окном в такую погоду? Удивил, ничего не скажешь». Сидишь, уши развесишь, думаешь: до чего же простой и заботливый человек, и все говорит в глаза... За такими изменениями традиционных масок следить нужно внимательно.

— Бачану не упрекнешь в недостатке проницательности.

— Ему иначе нельзя. Он ведь не сам по себе. Он должен защищать свое дело, свою идеологию, ту жизненную сторону, которая, по моему убеждению, олицетворяет лучшее в жизни. Воевать с человекоподобными — не в дарвиновском смысле слова — обезьянами трудно.

Апофеоз биографии Бачаны — вступление в партию. Он отказывается от привычных формул и говорит: вступаю, чтобы в партии было как можно больше честных людей. И голосует сам за себя. Ему не стыдно. Он голосует за великий принцип, за идею, для него бесконечно дорогую и нуждающуюся в его поддержке. Рамишвили ведет борьбу, при которой меч никогда, ни на секунду не может быть вложен в ножны...

Ответственность тяжела. Помнишь, в английском фильме: должны казнить короля Англии, а палач не решается. Кто ответит? Кромвель говорит: «Я!» — и палач цепляется за это слово, закрывается им... Всегда в решающую минуту кому-то приходится брать на себя больше других. Решаться! Не самый удачный пример? Может быть-,. Но бывает, кому-то в жизни нужно быть и жестоким, так?

Бачане приходится действовать в довольно специфической обстановке. У писателя могут возникнуть свои проблемы из-за того, что он принадлежит к немногочисленной нации. Всегда висит вопрос: кого и что он имел в виду? Если материал современный... Но и литературному герою не легче, чем его создателю. Бачана иногда просто вызывает у меня сочувствие: куда ни двинется — кругом если не родственники или родственники родственников, так друзья и знакомые...

— Вы хоть и не двойники...

— Ни в коем случае!

— Но люди явно не посторонние друг другу.

— Если откровенно — в этого героя вложено очень много моего, личного. Не в смысле каких-то фактических совпадений, они на виду и для меня малоинтересны. А вот то, о чем думалось... и в редакторском кабинете, и в больнице... Прожито уже что-то, прожито. Как сказать об этом?

— В Бачане Рамишвили легко найти сходство с тобой. Во всяком случае, биографии у вас похожи. А Зурикела Вашаломидзе, герой первого романа «Я, бабушка, Илико и Илларион»?

— Я тоже, как Зурикела, рос сиротой, жил в деревне во время войны. И меня воспитывали бабушка и тетя. Нашу деревушку зовут Зенобани. Она рядом с большим селом Хидистави в Западной Грузии. В хорошую погоду, если подняться к крепости царицы Тамары, видно море. Это Гурия...

В Зенобани жили два старика, мои однофамильцы. Оба действительно без глаза. Один окривел раньше, еще до моего появления в деревушке, другой заболел при мне... Илико был очень остроумным. Иллариона же я довольно заметно изменил — он в жизни гораздо более сдержанный и серьезный человек.

После выхода романа односельчане узнали стариков, а они — себя. Илико написал мне: «Больше половины — вранье. Если я скажу, тебя не арестуют?»

— Пользоваться реальными прототипами — дело хлопотное.

— При чем здесь прототипы? Свинья у Илико называется Серапионом. Серапионом Сепертеладзе... Так вот, в очень высокие инстанции пришло заявление от живущего в Махарадзевском районе Серапиона Сепертеладзе, вполне уважаемого человека, милиционера. Пришлось писать ему справку, что совпадение случайное...

Вообще попасть впросак можно совершенно неожиданно. В «Нианги» напечатали мы когда-то стихотворный фельетон о том, как директором сахарного завода назначили крысу. Очень скоро появился разъяренный человек: «Сам ты крыса! В Грузии всего один сахарный завод, и я его директор!»