— Раз отказался, два, а потом могут больше и не предложить. Короче, кино — это борьба?
— Конечно. И всегда нелегкая. Но, как бы ни было трудно, режиссер должен бороться до конца за свою точку зрения.
— А ты разрешаешь другим бороться за свою точку зрения? Я имею в виду прежде всего актеров. Если представление о герое не совпадает с твоим видением, ты предоставляешь актеру свободу или же стараешься его переломить?
— Моя задача не в том, чтобы переломить его, а в том, чтобы сделать мое видение роли его видением, если оно иное. То есть убедить его, что то, как вижу я, — это и есть то, что хочет он.
— Это очень трудно?
— Каждый раз по-разному. Иногда мы вместе с актером медленно и трудно ползем по роли, строим ее, как мозаичную картину из каких-то кусочков, фрагментов, а потом разыгрываем и снимаем, как по нотам. А бывает, что все происходит очень легко и просто.
— Тебе помогает в этом то, что сам снимаешься в кино?
— Безусловно. Во-первых, я понимаю психику актера, а во-вторых, сам могу показать, порой очень точно и неплохо.
— И тогда они лучше понимают, чего ты от них добиваешься?
— Не только. Когда ты объясняешь на словах, он говорит: я не понимаю, хотя, может быть, просто не хочет понять. А вот когда я ему сыграю, да еще сыграю точно, срабатывает естественное актерское честолюбие, желание не ударить в грязь лицом, желание не просто повторить, что показал я, а сыграть лучше. А мне это как раз и нужно.
— Ты снялся, по-моему, в фильмах двадцати — двадцати пяти?
— Да, что-то около того...
— Съемки у других режиссеров дают тебе опыт работы с актерами?
— Нет. Мне неловко об этом говорить, но... Как бы это объяснить? Я не считаю себя лучшим среди режиссеров, но я считаю себя другим. То, что они порой требуют от меня, лично я бы не требовал. Скажу так: мне, артисту, очень удобно было работать со своим старшим братом Андреем Кончаловским. Я чувствовал его, он чувствовал меня — это естественно: братья, хорошо знаем друг друга. Мне было радостно работать с Георгием Данелия в его фильме «Я шагаю по Москве». Правда, я тогда ничего не понимал в режиссерской работе, и у меня просто оставались от съемок приятные ощущения. Но сейчас, отматывая время назад, я понимаю, какой это замечательный режиссер. Я очень люблю его картины...
— С кем из актеров тебе лучше всего работается?
— С Юрием Богатыревым...
— Почему? Он полностью выполняет твои требования?
— Мало того, что он всегда понимает, что я от него требую, он фантастически ощущает образ персонажа. Его существо, характер, пластику. Поразительный актер. Мне было хорошо работать с Александром Калягиным из-за его актерской податливости, высокого профессионализма, умения воплотить предложенный режиссером образ. Мне легко работалось с Андреем Алексеевичем Поповым, Ириной Купченко, Люсей Гурченко. Могу и дальше продолжить этот список, работал-то я с хорошими артистами.
— Мы, журналисты, любим спрашивать о творческих планах. Не хочу быть исключением. Но интересуют меня твои планы в широком смысле: что бы ты хотел снять в будущем, может быть, не ближайшем, а более отдаленном?
— Ты меня прости, но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Планов, конечно, много, а как их выполнять? Я считаю, что нужно прислушиваться к тому, что в тебе самом происходит, что происходит вокруг, и двигаться вперед, пытаясь быть как можно более органично связанным с тем, что тебе кажется, и с тем, о чем ты можешь честно сказать: вот это я хочу. А на вопрос, заданный самому себе «почему?», ответ может быть лишь один: потому что я это хочу, потому что я это ощущаю. А не потому, что это может быть денежно, что обещает поездку за границу, что это престижно и так далее. Ибо, по словам Герцена (я говорю сейчас не цитату, а передаю смысл), если импульс не в тебе самом, не в твоем сердце, а в чем-то другом, то ты раб при всех храбростях своих. Желание сделать это, а не что-либо другое должно рождаться внутри тебя. А дальше, как говорится, бог поможет, и все сложится.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.