— Тогда давай по-другому поставим вопрос: автором каких картин ты хотел бы быть?

— Я хотел бы быть автором «Полетов во сне и наяву» Романа Балаяна. Но, сразу оговорюсь, при другом финале.

— Каком?

— Ну просто при ином финале... Вернее, я все сделал бы то же самое, но пластически по-другому снял. При том же финале, с тем, что герой прыгает с обрыва. В общем, все оставил точно так же, но изменил бы структуру пикника. Мне кажется, что он снят торопливо. Я понимаю почему: уходила натура, снимали в другом месте и так далее. Досказывали сюжет. Я все понимаю... Но такого рода финал картины — чрезвычайно важный момент. Тут никакая торопливость из-за отсутствия погоды не должна сказываться на его качестве — это принципиально.

— Хорошо. Еще какие фильмы?

— Я хотел бы быть автором картины «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» Милоша Формана.

— Здесь есть оговорки?

— Никаких... Я хотел бы быть автором картины «Бумажная луна» американца Богдановича, картины «Барышня с коробкой», снятой Борисом Барнетом еще в 1927 году. Я хотел бы быть автором «8½» Феллини и мечтал бы быть автором любой ленты Бергмана.

— А фильмы Тарковского?

— Нет.

— А своего брата Андрея Кончаловского-Михалкова?

— «Асина любовь» и в какой-то мере «Дядя Ваня»... Но это не надо трогать. Это несправедливо. Брат. Я практически вырос из него. Но в то же время мы идем разными дорогами...

— Но, может быть, как раз это-то и объяснит психологию режиссерского труда: хотя вырос из него, но тем не менее другой...

— Психологию работы режиссера можно понять, только глядя его фильмы, видя, что и как он снимает, — это единственный путь. По тому, что я назвал, можно понять разве что мои творческие концепции.

— А как ты относишься к лидерам современного американского кино. Копполе, например?

— Копполу я люблю, уважаю безо всяких разговоров... Но это американское кино. Это отдельно стоящая, создаваемая монтажом вещь! Экшн! Экшн! Экшн! Действие! Действие! Действие! Все держится на нем и на напряжении. Никакого полета, атмосферы. Той атмосферы, которая есть всегда в фильмах Тарковского, всегда создается им и которая являет собою часть его фильмов. Тарковский — режиссер на двести процентов... минус работа с актерами. Я считаю, что он не очень хорошо работал с актерами. Но все остальное создавалось им настолько роскошно и с таким пониманием... В американском кино этого и близко нет. Там за этим некогда наблюдать. Нет времени. Экшн! Экшн! Экшн! Действие! Крупный план. Морда. Удар. Человек падает. Выстрел. Кто-то летит. Прыжок. Раз-два, смонтировали. Попали, не попали — неважно. Экшн! Экшн! Какая там атмосфера, кто о ней думает!

— Твоя профессия тебе много дала. Имею в виду и материальную, и моральную сторону. Твоя работа на виду, она престижна. Но ведь и берет она много. По обилию напряженных ситуаций мало найдется подобных.

— Но я это как раз и люблю. Мне это нравится. Я был рад, когда снимал «Обломова» и «Пять вечеров» одновременно. Я был предельно занят, у меня ни на что не хватало времени. Но я был счастлив.

— Я не о занятости говорю. Вот позавчера я наблюдал съемку в течение всего дня. Сначала что-то не так играли актеры. Когда же с ними уладилось, начался дождь. Он окончился только к обеду. Пообедали, дождались солнца. Можно снимать, но массовка, утомленная ожиданиями, никак не могла сосредоточиться и делать то, что от нее требовалось. Только к вечеру едва-едва завершили то, что планировали успеть до обеда.  По-моему, главное, что в первую очередь необходимо режиссеру, — не талант, а железные нервы. Смотрел я на тебя позавчера, сегодня утром, так и не понял, как ты все это переносишь. Меня бы хватил инфаркт...

— Ну зачем же так? Я вот позавчера еду в микроавтобусе домой, расстроенный, уставший, масса накладок, все не стыкуется, не ладится, и вдруг совершенно реально понимаю: а ведь это и есть счастье. Когда я в работе, когда со своей группой, со своими товарищами снимаю кино. Никто еще не знает, каким оно будет, но мы уже сейчас создаем какой-то новый мир. Какие-то вещи не выходят. Но ведь что-то и получается. Пусть совсем немного, пусть по сантиметру пленки, по секунде экранного времени, но мы все-таки продираемся вперед. Да, собственно говоря, почему жизнь должна состоять только из удовольствий? Для меня быть в работе — счастье. Когда я еду и вижу красивый пейзаж или необычный закат солнца, то не воспринимаю его — может быть, к сожалению — как красивый пейзаж или просто необыкновенный закат, а думаю: как жалко, что нет камеры, это можно было бы использовать в картине. Надо запомнить это состояние или это место.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

читайте также

• Чеховская нота, №1202, июнь 1977, Алексей Каплер
• Профессия – режиссер, №1335, январь 1983, Леонид Плешаков

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.