Не стрелять!

— Так. Понимаю вас, — сказал он наконец. — А что, если мы поговорим обо всем этом завтра?

— Есть подозрение, что у вашего сына боевой револьвер.

Иван Витальевич покраснел, словно минуту или две до этого ему не давали дышать. А мама (теперь Люба уже не могла думать про нее «мать») вдруг сразу потерялась. Мучение было на лице ее. И по мучению этому быстро текли слезы, словно старались догнать одна другую:

— Виталий ничего дурного сделать не мог!.. Я мать, понимаете... И куртку мы вернем любую!

Самому бы Градусу умереть, до этого не додуматься... А Усач привел его в микрорайон... Так называлось в Скалбе место, где, далеко отодвинув лес, заняв бывшие колхозные пашни, встала добрая сотня каменных домов — пяти-, семи-, двенадцатиэтажных... Какой там микрорайон!.. Новый город!

А вся остальная Скалба была деревянная, личная.

И вот Усач привел Градуса, посадил под сосну, сказал:

— Смотри, сынок!

Они увидели, как к дому напротив... сберкасса это была, вернее, отделение Госбанка, подъехала «Волга».

— Видишь, — сказал Усач, — это кассирша, баба рыхлая. Замахнись — глаза закроет!

Кассирша перешла по тоненькому мостику через канаву, завернула за угол, вошла в дверь.

— В машине Гришка с пистолетом, — продолжал объяснять Усач. — Он по идее должен ходить с ней. А чего тут ходить, он считает. Тут же ей пройти от кассы до машины двадцать шагов. А не видит того, что ей за угол заворачивать! — усмехнулся. — Ладно, не наше это дело! Но Гришка иногда с ней ходит. А уж точно он не ходит, если день получки выпадает на среду.

— Почему?

— Вот именно — почему? — опять усмехнулся Усач. Он умел так с презрением усмехаться. Градус тоже потом научился. И в колонии ему за это доставалось.

— Ну? Не знаешь, почему? — ткнул его в темя твердым пальцем Усач. — Эх ты, грудная жаба!

— Почему грудная жаба? — улыбаясь, спрашивал Градус. Ему нравился Усач, и когда он его хвалил, и когда он его ругал.

— А потому грудная жаба, потому что ты головастик. Тебя еще, как головастика, надо грудью кормить. Только не бабьей, а жабьей! Вот отчего имя твое «грудная жаба».

— А среда здесь при чем?

— В этом тонкость! Как среда — газета ваша печатает кроссворд. И Гришка-дундук его угадывает. Вот так! «Человек из шести букв»? Ответ: «Дундук»!