Суд неправый

Александр Урбан| опубликовано в номере №1404, ноябрь 1985
  • В закладки
  • Вставить в блог

Мир капитала: мифы и правда о правах человека

Светло-серое массивное здание занимает почти целый квартал, нависая над узкой боннской улицей Вильгельмштрассе. Оно напоминает небольшую крепость. Строгий и суровый стиль выдает назначение этого строения. Наверное, если бы даже не было надписи «Ландгерихт» (земельный суд) на одном крыле и «Амтсгерихт» (суд первой инстанции) — на другом, ошибиться было бы сложно.

Мне часто приходилось проезжать мимо этого здания. Видел, как за четырьмя большими серыми колоннами исчезали озабоченные люди или выходили оттуда: иногда с красными от слез глазами, порой с нескрываемым удовлетворением.

В один прекрасный день я тоже шагнул за четыре колонны, толкнул большую стеклянную дверь.

...При входе, справа от широких ступеней лестницы, я увидел на стене мемориальную доску с фамилиями юристов, «павших за фатерланд» в годы второй мировой войны, — типичный атрибут ведомственных учреждений Федеративной Республики Германии.

Над лестницей, ведущей на второй этаж, контрастно выделяющиеся на белизне стены большие круглые часы. Еще выше — красивые витражи, занимающие три окна. В среднем окне изображен желтый меч, с обеих сторон меча такие же желтые весы — символ правосудия. Латунная подвеска с изображением голубя, держащего в клюве веточку, и надпись: «Это заведение должно служить справедливости… И не в меньшей степени человечности. Мир тем, кто входит сюда, и тем, кто выходит отсюда!»

В конце коридора доска объявлений. Она похожа на витрины с газетами, какие можно встретить на московских бульварах. Разве только эти витрины в боннском суде чуть побольше размером. Они пестрят извещениями и объявлениями, напечатанными на машинке или набранными типографским шрифтом.

Читаю. Фирма «Маркант мебель ГмбХ» из Дортмунда возбудила дело против фройляйн Габриэле Фре-хен, проживающей в Бонне. Почему? Из последующего текста становится ясно. Девушка решила приобрести мебель, сделала фирме заказ. Спустя некоторое время должна была внести задаток в 300 марок от общей стоимости мебели в 2948 марок. Позднее спохватилась, что сумма ей не по карману. Обратилась к фирме, попросила аннулировать заказ. Однако фирма отказалась, подчеркнув, что заказ — это договор, имеющий юридическую силу. Тогда Габриэле пошла в боннское отделение фирмы и сделала там письменное заявление: «К сожалению, я не в состоянии уплатить эти 300 марок задатка, как было оговорено, поскольку длительное время провела в больнице, и теперь у меня просто нет денег. Прошу аннулировать заказ».

После этого, как явствовало из сообщения, в адрес Габриэле посыпались угрозы, завершившиеся обращением фирмы в суд. Теперь девушке придется уплатить не только задаток, но и погасить все судебные издержки...

Большинство извещений в витрине — о продаже с молотка домов, дворов или земельных участков. Люди не смогли вовремя уплатить налоги, залезли в долги, у них не оказалось денег на их выплату и т. д. И вот их имущество по решению суда в принудительном порядке продается с молотка.

В конце коридора на первом этаже снова большие застекленные стенды с извещениями: ведется следствие по делу Курта-Рудольфа Вебера, который без разрешения полиции хранил оружие; примерно 20 объявлений, связанных с воровством... Броский портрет убитой бандитами женщины. Ее труп был найден в лесу под Бонном. Разыскивается убийца. Полиция и органы юстиции обращаются к населению: помочь в поиске преступника, описание которого дается весьма приблизительно. Обещается денежное вознаграждение в 2000 марок.

Такие объявления (их авторы — полиция и прокуратура) можно встретить не только в здании суда. Они вывешиваются на плакатных тумбах, заборах, стенах домов в городе. Афишу с портретами так называемых «анархистских террористов», за поимку которых обещано 100000 марок, я видел даже в одном из зданий, относящихся к ведомству федерального канцлера...

...После обхода здания я постучал в дверь кабинета официального представителя суда. Повезло. Он оказался на месте.

— Ханс Бреннер, — представился мне невысокий мужчина средних лет. Седые волосы, голубые глаза. Очень подвижный, энергичный, корректный. Бреннер по профессии судья. Обязанности официального представителя выполняет по совместительству.

Я сообщил Бреннеру о цели своего прихода, сказал, что хотел бы написать статью о жизни боннского суда, и поэтому мне нужны некоторые факты.

— У нас в стране великое множество самых различных судов: социальных, административных, финансовых, по трудовым конфликтам, земельных, есть даже конституционный суд, — бойко начал он.

Я попросил объяснить разницу между земельным судом и судом первой инстанции.

— Суд первой инстанции, — пояснил Бреннер, — занимается мелкими делами: кто-то не платит за квартиру; воровство; обман; раздел собственности между разведенными супругами; принудительная продажа имущества с торгов и т. п. Если говорить проще, его компетенция — это дела, где денежный «потолок» достигает трех тысяч марок, не больше. Особенность та, что в суде первой инстанции все дело ведет один судья-профессионал или даже юрист-практикант. Там нет присяжных заседателей. Судья сам выносит приговор. Но потом эти дела, разумеется, могут быть обжалованы в более высоких судебных инстанциях. Вернее, приговоры, — поправился Бреннер.

Земельный суд занимается рассмотрением уголовных дел, серьезных случаев обмана, мошенничества, коррупции и т. д. Денежный «потолок» здесь выше трех тысяч марок. Дела ведут три судьи-профессионала и двое присяжных. Суд, — продолжает мой собеседник, — самым тесным образом связан с судьбой города Бонна и его жителей. Это здание открыли 1 октября 1850 года. Тогда в суде была всего одна гражданская палата и палата, по уголовным делам. Город расширялся, увеличивалось население, росло и число коллизий с законом. Естественно, что росло и число судей. Ныне здесь имеются 22 палаты, где занято свыше 120 судей. Работают 546 адвокатов.

— А нельзя ли заглянуть в судебные залы? — спросил я.

Мы идем по широкому, тускло освещенному коридору. Бреннер останавливается у двери с надписью «Зал № 202», тихо открывает дверь и жестом пропускает меня вперед, в отсек, отведенный для публики. От основного помещения он отделен невысокими металлическими перилами. Три десятка деревянных стульев пусты.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Крик о помощи

Рассказ учителя

Как одолеть «серого змия»?

После публикации в «Смене» № 8 «Письма курящей девушке» академика Федора Углова в редакцию пришло немало писем с просьбой рассказать, как избавиться от вредной привычки

День в театральном доме

Клуб «Музыка с тобой»