Играем в «спринт»

Николай Оганесов| опубликовано в номере №1376, сентябрь 1984
  • В закладки
  • Вставить в блог

Повесть

Продолжение. Начало в № 17.

 

3

Близилась к концу программа «Время», когда я перебрался в комнату.

Наступила ночь. Душная южная ночь с желтой, как срез лимона, луной, россыпью крупных голубых звезд и неумолчным пением цикад.

Я воспользовался приглашением хозяйки и, сменив жесткие ступеньки на упругие подушки дивана, продолжал делать вид, что с головой ушел в приключения короля Ричарда. В соседней комнате молочным светом мерцал экран телевизора. Нина возилась на кухне и не обращала на меня никакого внимания.

С тех пор, как она великодушно позволила мне остаться, мы не перемолвились и парой слов. Во дворе меня ждала раскладушка. Книга, которую я сам так горячо расхваливал, оказалась скучной, практически непригодной для чтения макулатурой, но я добросовестно переворачивал страницы, мысли же мои были далеко, я вспоминал строчки из протокола допроса Нины Андреевны Кузнецовой.

Ее показания, зафиксированные на стандартном бланке, занимали всего полторы машинописных страницы. По словам Нины, в последний раз она видела мужа пятнадцатого сентября. Видела утром перед уходом на работу. Накануне он пришел поздно и отсыпался после работы.

Вечером, когда Нина вернулась домой, Сергея уже не было. Поздно ночью от сотрудников милиции ей стало известно о его исчезновении. На Приморскую он с тех пор не возвращался.

Ни подтвердить, ни опровергнуть эти показания было некому, так как соседей у Кузнецовых нет: после реконструкции улицы уцелел только их дом, остальные снесли при строительстве гостиницы пять лет назад.

Далее в протоколе со слов Нины записано, что с мужем они жили нормально, ссор и скандалов между ними не возникало, ничего странного в его поведении она не замечала, спиртным он не злоупотреблял.

«Характер у него был мягкий, открытый, но, случалось, уходил в себя и тогда становился угрюмым. раздражительным», – сказала она следователю. Эта фраза вызвала уточняющий вопрос, как именно и по какому поводу проявлялась его раздражительность, – однако ничего более определенного Нина добавить не смогла... К работе он относился добросовестно, с интересом, о другой не помышлял. Имел многочисленные благодарности от дирекции – такими словами заканчивались показания вдовы погибшего...

Вдова... Как нелепо звучит это слово! Ей всего двадцать. Приехала сюда три года назад, поступила в техникум на заочное. Жила в общежитии. Вскоре познакомилась с Сергеем, вышла замуж. И вот вдова...

Дверь на кухню была открыта. Нина продолжала возиться у плиты, но не исключено, что в этот момент мы думали об одном и том же.

Интересно, любила она мужа? Была с ним счастлива? В протоколе об этом ни звука: не положено – официальный документ...

Я представил, как всего две недели назад на этом самом диване, возможно, в той же самой позе, что и я, с книгой в руках сидел другой человек...

Молчали они? Или шутили? Улыбались друг другу? А может, ссорились?

Теперь этого человека нет в живых. Каким он был? О чем думал? Над чем смеялся? Неизвестно. И жизнь и отдельные его поступки обернулись загадкой, которую по странному стечению обстоятельств предстояло разгадывать мне.

В декабре ему исполнилось бы двадцать пять. Мне двадцать пять стукнуло немного раньше, в июне. Выходит, мы ровесники! Случайность, конечно, простое совпадение, но почему-то оно смущало меня, хотя, если разобраться, ничего особенного в этом нет...

Итак, показания Нины. Они не противоречили характеристике, которую выдали в дирекции ресторана. Вежливый, безотказный, добросовестный. Один из сослуживцев Кузнецова дополнил его портрет следующим штришком: «Хороший был парень, что говорить... Ну еще одеться любил по моде. Знаете, наверно, стиль такой, модерновый, заграничный вроде – нынче многие так ходят, не одни молодые... Придет, бывало, в полусапожках, только что шпор не хватает, ну, джинсы, конечно, рубашка с блямбой на кармане, словом, во всей амуниции. Не подумайте, что я в осуждение, у самого сын такой, тронутый маленько на шмотках. Вроде парень как парень, а штаны с нашлепками увидит – дрожит аж весь. У них это вроде как пароль, узнают друг друга по этим блямбам. В общем-то ничего, конечно, даже красиво, если меру знать. А Сергей, тот знал, всегда стройный, подтянутый ходил... Ну и работник, я уже говорил, отличный: аккуратный, честный, деньги всегда копейка в копейку сходились...»

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Обида

Формализм, равнодушие к людям породили конфликт в рабочем коллективе