— Здесь есть трудности, Уотсон. Словарь Брэдшоу точен и выразителен, но ограничен. Отбор слов вряд ли позволит составлять из них записки. Мы должны отвергнуть Брэдшоу. Словарь, боюсь, в нашем случае не годится. Что остается?

— Альманах!

— Великолепно, Уотсон! Я очень ошибусь, если вы не попали в цель. Альманах! Давайте посмотрим, насколько соответствует нашим требованиям Уитейкерский Альманах. Он в общем употреблении. У него нужное нам количество страниц. Он печатается в две колонки. Будем держать в уме словарь, но наши поиски, если я угадал правильно, пришли к концу. — Он взял книгу со своего стола. — Вот страница 534, колонка 2. Что-то, насколько я вижу, о торговле и ресурсах Британской Индии. Записывайте, Уотсон! Номер тринадцать — «Махратта». Немного обещающее начало. Номер сто двадцать семь — «правительство»; непохоже как-то, чтобы это имело отношение к нам и к профессору Мориарти. Но попробуем дальше. Чем это «правительство Махратты» занято? Увы! Следующие слова — «свиная щетина».

Это поражение, дорогой Уотсон! Мы зашли в тупик!

Он говорил шутливым тоном, но подрагивание бровей выдавало его разочарование и раздражение. Я сидел, глядя на огонь с беспомощным и несчастным видом. Долгое молчание было нарушено внезапным возгласом Холмса, бросившегося к шкафу и доставшего другой том в желтой обложке.

— Мы расплачиваемся, Уотсон, за то, что слишком современны! Мы опережаем время — и несем заслуженное наказание! Сейчас седьмое января, и мы полезли в новый альманах. Но ведь, вероятней всего, Порлок составлял свою записку по прошлогоднему. Да-да, именно прошлогодний был бы указан в его письме. Теперь посмотрим, что нам предложит страница 534. Номер 13 — «внимание». Номер 127 — «опасность». — Глаза Холмса пылали от возбуждения, тонкие, нервные пальцы подергивались, отсчитывая слова. — «Опасность»! Ха! Ха! Превосходно! Записывайте, Уотсон. «Внимание — опасность — может — угрожать — очень — скоро — одному» — здесь у нас имя: Дуглас. «Богатому — сельскому — жителю — Бёрлстоун — имение — Бёрлстоун Мэнор — сообщение — строго — неотложно». Вот, Уотсон! Что вы думаете о чистом разуме и его плодах? Если у зеленщика найдется такая вещь, как лавровый венок, то стоило бы послать за ним Билли.

Я разглядывал странную записку, которую нацарапал на листке бумаги, лежавшем у меня на колене, пока Холмс расшифровывал слово за словом.

— Что за вывихнутая, нелепая манера выражения мыслей! — сказал я.

— Напротив, все сказано очень хорошо, — ответил Холмс. — Когда ты пользуешься только одной колонкой, отбирая подходящие по смыслу слова, то чем-то приходится жертвовать. Основное вполне понятно. Что-то дьявольское затевается против Дугласа, являющегося, как указано, «богатым сельским джентльменом». Порлок уверен, что это «неотложно». Вот результат — и он получен благодаря весьма искусному анализу!

Холмс радовался своей удаче бескорыстной радостью истинного художника, точно так же, как он глубоко переживал любое падение с того высокого уровня, к которому стремился. Он все еще наслаждался победой, когда Билли распахнул дверь и в комнату вошел инспектор Макдональд.

В то время, в конце восьмидесятых годов, Алек Макдональд был еще далек от национальной славы. достигнутой им в наши дни. Он был тогда молодым, но многообещающим работником Скотланд Ярда, проявившим себя в нескольких порученных ему делах. Его высокая, ширококостная фигура говорила о необычайной физической силе, а большой череп и глубоко сидящие, сверкающие глаза давали не менее ясное представление о проницательном и остром уме, светившемся под густыми бровями. Был он молчалив и педантичен, с непреклонным характером. Его шотландское происхождение выдавал сильный абердинский акцент. Дважды Холмс помог ему добиться успеха, причем его собственной душевной наградой была интеллектуальная радость от решения проблемы. По этой причине уважение и почтение шотландца к своему коллеге-любителю были полными и проявлялись в искренности, с которой он обращался к Холмсу при всех трудностях. Посредственность не знает ничего выше себя самой; но талант всегда распознает гения, и Макдональд был достаточно талантлив в своей профессии, чтобы не видеть ничего унизительного в обращении за помощью к тому, кому не было равных в Европе ни по одаренности, ни по опыту. Холмс вообще-то был скуп на дружбу, но он симпатизировал рослому шотландцу и улыбнулся, увидев его.

— Вы ранняя пташка, Мак, — заметил он. — Желаю вам удачи в поисках корма. Боюсь только, это означает, что произошло что-то неприятное.

— Если бы вы сказали «надеюсь» вместо «боюсь», это бы больше соответствовало истине, — возразил Макдональд с понимающей улыбкой. — Но... Но...

Он внезапно остановился и уставился в полном изумлении на бумажку, лежавшую на столе. Это был тот листок, на котором я накорябал загадочную записку.

— Дуглас! — заикаясь, проговорил он. — Бёрлстоун! Что это такое, мистер Холмс? Это колдовство! Ради всего святого, откуда вы взяли эти имена?

— Это шифр, который мы с доктором Уотсоном имели случай раскрыть. Но что такого в этих именах?

Инспектор потрясенно переводил взгляд с одного из нас на другого.

— Только то, — сказал он, — что мистер Дуглас из Бёрлстоун Мэнор Хауза был зверски убит вчера вечером!

Глава вторая. Шерлок Холмс разъясняет

Это был один из тех драматичных моментов, для которых создан мой друг. Было бы слишком сказать, что он потрясен или даже взволнован удивительным сообщением. Ни следа ужаса, который испытал я сам после кошмарной новости; скорее его лицо приобрело спокойное и заинтересованное выражение химика, наблюдающего образование кристаллов в насыщенном растворе.

— Замечательно! — сказал он. — Замечательно!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.