Как же скверно работают на лесоповале: снесли делянку, но и половины леса не вывезли, оставили преть.

Лезу через утонувшие в алом кипрее, звенящие от сухости, а может, и от обиды деревья.

Ногу сломать здесь дело не хитрое.

С куста, за который я ухватился рукой, чтоб удержать равновесие, взрывая полуденный дремотный воздух, взлетела черная огромная птица.

Замерев, смотрю ей вослед и успеваю сообразить: «Глухарь».

Отираю ладонями пот с лица.

– Отдохни! – говорит тетя Сима. – Перекусить пора.

– Еще одну копешку принесу, а то потеряется.

В теле дрожащая невесомость. Умориться не стыдно, с шести утра, как лось, лазил по чащобинам.

Иду медленно, набираюсь сил для новой схватки с кустами и колдобинами.

Медянка! Сияет себе на беду – на виду.

Мальчишками мы боялись медянок пуще гадюк. Рассказывали друг другу: утром укусит, до захода солнца поживешь – и с копыт.

Убивали ни в чем не повинных.

Медянка, почуяв опасность, свертывает тело в пружину.

– Ну, чего переполошилась? Грейся. Не буду тебе мешать. Копешка, которую я приметил, оказывается, за рекой! Река черная-черная, а шириной в три моих ступни.

Попирая ногами оба берега, смотрю и на эту жизнь, жизнь реки. Это не ручей. Я узнаю воду. Такая же вот непроглядная катит мимо поселка лесорубов. Зовут речку Белая. Возле поселка ее не перешагнуть, но плавать тоже негде – на два взмаха.

– Ну и белянка!

Я опускаю ладони в воду – кристалл!

Речка маленькая, но характер у нее большой, не шустрит. От истоков взрослая: берегов не моет, вглубь забирает.

«Надо об этой реке написать! – осеняет меня. – Каков образ: река, которая не была ребенком. Что-то в этом есть».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.