Ты плыви ко мне против течения

Владислав Бахревский| опубликовано в номере №1293, апрель 1981
  • В закладки
  • Вставить в блог

А внутри, в моей собственной бездне, сиял ледяной, светящийся белым огнем кристалл: не посмеет в меня! Ведь то предназначение, которого ради я появился на свет, «я», а не кто-нибудь другой, то дело, к которому готовлю себя всю жизнь, не то чтобы не сделано, но даже и не начато. Ни одного настоящего и начала-то нет!

Подгоняемый рыком уходящей грозы, я вошел в дом.

Тетя Сима, скрючившись, лежала под кроватью.

– Что с вами?! – крикнул я.

Она отвела рукой подзоры и выглянула:

– Гроза!

– Гроза, – согласился я.

– Боюсь, – призналась моя родная тетка.

2

Возле серьезного дома тети Симы, просторного, ухоженного руками Михаила Агафоныча, ютилась игрушечная избушка, чуть больше баньки. Для тепла обмазанная глиной, для красоты побеленная. На двух окошечках занавески, гераньки. Тут жила вдовая сестра Михаила Агафоныча. С дочкой жила. С Маней. Маня уже закончила восьмой класс и все восемь лет шла на отлично.

Я уж наладился было сбегать на танцульки, но Маня привела поглядеть на студента подружку, соседку и одноклассницу Любу.

Мане было пятнадцать, исполнилось месяц назад, а Любе было шестнадцать.

Конечно, между мной, студентом третьего курса, и восьмиклассницами лежала пропасть. Никаких общих интересов! Но, поглядывая на Любу, я вдруг дал отбой танцулькам и пошел с девочками сидеть на бревнах.

Бревна лежали посреди улицы, между домом Любы и домиком Мани. Толстые, сухие – так и захотелось постучать по ним, чтоб зазвенели. И я постучал, и бревна зазвенели-таки.

– Венцы менять будем, – сказала Люба.

Она была румяная, с веснушками у носа и под глазами. Веснушки ее не портили, а, наверное, даже помогали глазам. Бывают же такие незабудки! Голова у Любы была курчавая, гордая. В таких девчонок влюбляются с первого взгляда, и мне тоже следовало бы, но я себе сказал: «Несерьезно».

Мы сели на бревна. Девочки молчали, и, поискав доступную для их понимания тему, я предался воспоминаниям о своих уроках в школе на педагогической практике.

– Представляете, – рассказывал я, – даю первый в жизни урок. Пожаловали студенты, директор школы, завкафедрой, методист... Открыл я журнал и ничего в нем не увидел. Спрашиваю дежурного: кто отсутствует? Назвали две или три фамилии. Надо бы отметить точками в журнале, но ни одной фамилии прочитать не могу – все слилось. Начал опрос. А тема была: биография Маяковского. Вызвал девчонку, фамилия, помню, Гришина. Возле ее фамилии тройка стояла. У всех по две-три оценки, а у нее одна «тройка», но на отличниках выезжать гордость не позволяла. Она рассказывает, я делаю вид, что весь внимание, и вдруг до меня доносится ее милый голосок: «Маяковский бежал из женской тюрьмы».

– Да как же это? – говорю. И будто сам чушь сморозил: покраснел как рак. – Ребята. помогите товарищу.

– Ну и какую тебе отметку поставили? – спросила Маня.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены