– Рут Хинрих?
– Да. Я был у нее и хотел узнать, что случилось с моей женой. Я не имел ни малейшего представления о произошедшем и был просто в шоке.
– Что вам рассказала Рут Хинрих?
– Что моя жена мертва, убита… Тем же способом, что и Гвидо Ахенваль. Я сразу помчался в полицию, но сначала мне пришлось ответить на сотню глупых вопросов, прежде чем я узнал, что моя жена осталась в живых. Якобы это нужно сохранять в тайне.
– Правильно. Убийца должен быть уверен в том, что его план удался… Пожалуйста, зайдите потом ко мне еще раз, господин Фройдберг. Осталось несколько вопросов, на которые вы поможете мне ответить.
– В любое время в вашем распоряжении, – ответил Фройдберг.
Фрайтаг подошел к своему помощнику.
– Вперед, Дундалек! В гостиницу «Принц Адальберт». А потом в – пансион, где живут Рут Хинрих и Роман Кайзер.
– Будем кого-нибудь брать?
– Лучше всего – всю банду, – недовольно пробормотал про себя Фрайтаг.
Они сидели вчетвером в фойе отеля и пили кофе. Рут разломила шоколад на дольки.
– Бери, Этта… Ты же почти ничего не ела.
Но Этта рассеянно помешивала свой кофе и даже не посмотрела на нее.
– Ты же знаешь, Рут, я не люблю его.
– Спасибо, я тоже не хочу, – холодно произнес Виктор. – Я курю…
Рут удивленно подняла брови.
– Вижу, у вас с Эттой одинаковые потребности.
– А какие у Этты потребности?
– Нельзя иметь все на свете. Чем скромнее желания, тем счастливее человек…
За обедом Рут выпила довольно много красного вина, и сейчас находилась в странном взвинченном настроении. Несмотря на это, она успела рассказать о своей встрече с Харальдом Фройдбергом.
В 9-м номере читайте о красавицах пушкинской эпохи вдохновлявших великих поэтов и живописцев¸ которые, в свою очередь, увековечивали их в своих полотнах и произведениях, о закрытой полицией первой выставке французского художника Амедео Модильяни, о создателе фильмов, вошедших в золотой фонд отечественного и мирового киноискусства, режиссере Алексее Германе, о прекрасной поэтессе Веронике Тушновой, о таинственном дневнике Михаила Михайловича Пришвина, новый детектив Ларисы Королевой «Шоу толстушек» и многое другое.
Отрывок из романа
Повесть. Перевод с английского Виктора Вебера
Константин Коровин
Американский успех советского режиссера
Эдуард Хиль был воплощением оптимизма на советской эстраде