Тэа Тауэнтцин. «Любовь моя последняя»

– Он был моим лучшим другом, – невнятно пробормотал он. – Единственным другом. Вы говорите, Гвидо убили в его квартире? А как? Застрелили?

– Нет, в него не стреляли.

– Когда же это случилось?

– Вопросы здесь задаю я. И я хочу знать, надевали ли вы сегодня ночью это пальто? – начал терять терпение Фрайтаг.

– Пальто, да, я был в пальто. – Осси продолжал пребывать в состоянии шока.

– Ну, наконец! Да и не было никакого смысла отрицать это. Мы нашли пуговицу, которой нет на вашем пальто. С теми же самыми нитками, видите?

На Осси слова комиссара не произвели никакого впечатления.

– Я вчера был там, в квартире, – бормотал он. – И другие там были.

– Но пуговицу мы нашли вовсе не в квартире, а рядом на стройке. На третьем этаже. Что вам там было нужно?

– Я там вообще не был, – запинаясь, произнес Осси.

– Не лгите! Пуговица была там, значит, и вы были. Вы проникли через строительные леса на балкон, а потом проломили Ахенвалю череп железным крюком.

– Нет, нет! Я… Мы же вместе были в «Бонбоньерке»… В два часа. Тогда Гвидо был еще жив…

– А где вы были в половине третьего?

– В половине третьего я все еще был в «Бонбоньерке» и оставался там до закрытия. Все время сидел у стойки. После того как ушел Гвидо, я разговаривал с барменом, владельцем ресторана. Можете спросить у него.

– Когда ушел Ахенваль?

– Должно быть, где-то в четверть третьего. Он был там недолго и в плохом настроении. Опять какие-то неприятности с его женой. А где была она, когда убили Ахенваля?

Фрайтаг холодно посмотрел на Шмерля.

– Сейчас речь идет о вас. Вы еще не объяснили, что делали на стройке.

– Не был я там. Я – художник, а не маляр. И еще кое-что хочу вам сказать, господин комиссар. Без моего друга Гвидо я бы давно уже сдох, можете мне поверить. И именно я его убил? Не смешите меня.

– Не стоит иронизировать, – сквозь зубы процедил Фрайтаг. – Это убийство с целью ограбления. У Ахенваля были при себе деньги. Несколько тысяч. Где они?