Шесть строк для начальной школы

А потом, притихшая и незнакомая, она глядела в потолок, под которым уже клубились сумерки, и требовала:

- Ну, а теперь я тебя слушаю.

И Митя, откинувшись на пахнущий травою и солнцем тюк скатертей Смоленского льнокомбината, снова рассказывал. Про царицу Нефертити, жену того самого Эхнатона, которая до сих пор считается самой красивой женщиной мира («Кем считается?» - спросила Светлана); и про мать персидского царя Ксеркса, которая смазала змеиным ядом одну сторону обеденного ножа, и, хозяйничая за столом, разделила тем ножом жареного дрозда и отравленную половину отдала ненавистной невестке, а вторую, не моргнув глазом, съела сама («Сила-баба!» - сказала Светлана); и про русскую девку Маньку, которая за любовь требовала насыпать себе полный пуп золотого песку, и потому уральский город, выросший вокруг ее притона, так и зовется «Манькин Пуп» («А большой город?»)...

А потом Митю приняли, и Светлана однажды опять попросила рассказать что-нибудь историческое. Митя рассказал тему предполагаемой диссертации. Светлана отреагировала так:

- Мура какая-то!

Тут Митя обозлился: всякие побасенки она слушает и млеет, а когда настоящая научная проблема - поджимает губы и сразу становится похожа на всех продавщиц всех галантерейных магазинов. Самому Мите тема тоже показалась неактуальной, неперспективной, но шеф очень убедительно сказал: «Плох тот историк, который не умеет предвидеть будущее».

Митя задумался. Нет, свое-то будущее он предвидел со всей ясностью историка: ближайшие три года он аспирант, потом - кандидат наук, потом, когда-нибудь... Но вот Светлана... Да нет же, не в том дело, что он профессор, а она продавщица; она тоже ведь учится - на товароведа широкого профиля; у нее в учебнике имеется даже такой раздел: «Цены, качество и сортность товаров авиационной промышленности». Но в конце концов и Левка прав: женщина должна быть катализатором, а не... - как его? - ну, то самое вещество, которое не ускоряет реакцию, а замедляет ее, - ингибитор, что ли? Вот именно! А Светлана, если ее спросить, прямо скажет:

- А мне замуж хочется, ну и что! Да, и чтобы все, как у людей: дом, дети, хозяйство...

- ...хозяин! - ядовито поддакнул Митя.

- Ну и что?! - Светлана не желала понимать иронии. - Чем плохо, если хозяин?

- А еще лучше генерал какой-нибудь, - уже со злостью язвил Митя.

- Да уж, во всяком случае, не какой-то аспирант истории!

Нет, Светлана не была историком, и в Мите не сумела она предвидеть будущего генерала наук. Когда они наконец расстались, Светлана даже удивила его явным пренебрежением к его персоне:

- Ну, ты позванивай!...

Светлана сняла трубку, ее голос накладывался на какую-то развеселую музыку и звон посуды:

- Алло! Что?.. Мальчики, сделайте потише... Кто? Ах, это ты! Ну, привет! Спасибо! Как живешь?..

Она и не думала приглашать его - что ж, тем лучше. «Ну, еще раз поздравляю, салют!» - Но вместо того, чтобы сказать это и повесить трубку, он зачем-то пустился в расспросы: как жизнь молодая, работаешь все там же?

И Светлана наконец промямлила:

- Что ж поздно позвонил! Зашел бы... как-нибудь.

Когда Митя вошел, компания была уже на выдохе. Но при виде нового трезвого лица все оживились, возбудились, налили Мите штрафную, хором потребовали, чтоб пил до дна, подкрутили музыку и забыли про Митю. Он всегда быстро пьянел, а пьянея, мрачнел; и теперь, усевшись на подоконник, он стал изучать компанию преувеличенно пронизывающим взглядом. Так, ясно: имеется минимум один «генерал» - с эффектными седыми висками, вероятно, какой-нибудь генерал-директор тяги на железной дороге. И притом явно неравнодушный к имениннице. Не удивительно, что к Мите Светлана отнеслась прохладно.