25 июля 1929 года родился Василий Макарович Шукшин

Неподвижно стояли деревья,

И ромашки белели во мгле

И казалось мне эта деревня

Чем-то самым святым

На Земле…

Николай Рубцов

...И других слов мне не надо, чтобы передать свое. личное ощущение малой родины Василия Макаровича Шукшина.

Что из того, что в деталях все помнится: как мелькнули в последний раз каменные и деревянные дома, лента шоссе изогнулась, машина проскочила витой, стоящий на бетонном постаменте близ дороги щит – визитную карточку города Бийска – и споро пошла по накатанному, знаменитому Чуйскому трак-

ту; как то стихал, то снова сеялся, задавая работу скрипучим «дворникам», первый здесь за жаркий июнь 1975 года дождь, угадавший на троицу; как сосредоточенно курили мы и молчали, хотя кому же не хотелось спросить: «Ну, сколько еще?..» И что из того, что строки эти были навеяны поэту иной деревней, северорусской, в древнем храме которой полыхают фрески Дионисия! Нет, не надо других, чтобы передать это чувство.

Да и какое там оно личное?

Здесь и доказывать ничего не надо, а чтобы отчетливей передать мысль, приведу отрывок из письма школьников десятого «В» класса средней школы № 10 города Новосибирска. Из письма, адресованного одному из самых близких друзей В. М. Шукшина, его соратнику по фильмам «Печки-лавочки», «Калина красная», «Они сражались за Родину» – известному актеру театра и кино Георгию Буркову.

«И завершением нашей работы, – пишут молодые люди, организовавшие в школе по своей инициативе Шукшинский клуб, – будет литературная экспедиция на родину Василия Макаровича, в Сростки. Мы связались с десятиклассниками сросткинской школы и их школьным музеем. Мы хотим понять, что это за воздух там, что за люди. Посмотреть живых шукшинских героев. Послушать тех, для кого писатель Шукшин был просто Васей, и даже тех, кто не имеет к нему никакого отношения. Просто послушать их речь, может быть, записать. Наш класс выпускной, и у нас родилась идея провести ночь после выпуска в Сростках. Надо, чтобы последние дни, когда мы вместе, запомнились на всю жизнь. Кто знает, может быть, именно там в нас проснется что-то».

Вот оно, святое, – не в религиозном, а самом высоком народном понимании – отношение к Шукшину, к земле, его родившей. И дороже всего, что так думают семнадцатилетние, надежда и забота страны, поколение, к которому не раз и не два обращался в мыслях Василий Макарович.

«Мы люди, потрясенные Шукшиным» – это могут повторить ныне вслед за новосибирскими школьниками миллионы читателей и зрителей разных возрастов и профессий, как в нашем государстве, так и за его пределами. Но все это сейчас, а нам пока что надо попытаться представить тогда – тридцатые, сороковые и пятидесятые годы, – детство, отрочество и юность человека, ставшего для многих из нас так ощутимо близким и родным.

Когда писали и пишут, что Шукшин родился в «глухом алтайском селе», то это от лукавого, дань расхожей публицистике. Какое там «глухое» – всего тридцать пять километров от Бийска, бывший районный центр, где ныне проживает, трудится в молочно-мясном совхозе, занимается и полеводством, и пчеловодством, и садоводством – да мало ли чем еще – более трех тысяч человек! И в ту пору, когда родился 25 июля 1929 года у Марии и Макара Шукшиных первенец Василий, село было большое, в районе и крае известное.

А почему оно называется Сростки? Тут уже немало версий. Сергей Залыгин, вдоль и поперек исходивший «тропы Алтая» (помните, так называется первый его роман?), утверждает, что село получило такое название потому, что в этом месте «безымянный большак срастается со знаменитым Чуйским трактом».

Едва написал он об этом в «Огоньке», как тут же нашлись «ниспровергатели». «Директор Бийского музея Борис Кадиков, – я цитирую очерк В. Новикова «Встречи в Сростках» («Сибирские огни», 1975, № 7), – хмыкнул: «Название Сростки появилось на картах в начале прошлого века. А тракт здесь прошел только в двадцатых годах – тысяча девятьсот, между прочим... У нас, краеведов, есть две версии. Либо срослись два села, либо – кстати, это подтверждается историческими документами – жил тут когда-то ссыльный по фамилии Сросткин...»

И не мешало бы поубавить иронии уважаемому краеведу. В «Чтениях в обществе истории и древностей, Российских при Московском университете» за 1867 год приведен рапорт некоего полковника де Гаррига (видимо, из числа пришедших тогда в Россию «на ловлю счастья и чинов» иностранцев). Рапорт от 26 сентября 1753 года. «1 сентября, – сообщает полковник, – было сделано бригадиру Крафту представление в той силе, что крестьянин Бийской крепости Иван Казанцев объявил мне данный ему от Кузнецкой воеводской канцелярии указ об отдаче ему на откуп с 1753 года впредь на четыре года рыбных промыслов вверх по Катуни-реке, с нижнего устья Шульгинской протоки до Сростков, с платежом в казну каждый год по одному рублю пятнадцати копеек.

А по справке Шульгина протока от крепости Катунской отстоит вверх по Катуни в десяти верстах, а Сростки, до которых оная Катуня на откуп отдана, от Катунской крепости не менее как 50 верст и в самом опасном от неприятеля месте; к тому же к здешней границе те неприятели, то есть калмыки, приезды имеют и в тех Сростках плавятся; да и для звериных промыслов туда ездят и за таковою опасностью крестьянина Казанцева и прочих, имеющих по той же реке Катуни откупателей для рыбного промысла, яко за сущую границу, хотя по откупу и указы имеют, пропустить опасно было бы без повеления главной команды; а по ордерам бывшего генерал-майора Киндермана и бригадира Крафта и по данным инструкциям, пропуску за границу под смертной казнью ни для чего и никому чинить не велено...»

Выходит, не «в начале прошлого века» было, известно село Сростки, а гораздо ранее, и тем более название его пошло не от фамилии некоего ссыльного, хотя бы и была особенно дорога эта версия Б. Кадикову. И, напротив, при более пристальном рассмотрении выигрывает гипотеза С. Залыгина: да, не было Чуйского тракта в современном его понимании, но ведь большая дорог а, которая во многом и определила затем этот тракт, уже была.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.