– Вытирай теперь! – сказал Анджей. – Я не нанимался.
– Плохо наливал! Вместе вытирать будем. Охранник лающе, со стоном, зевнул, откашлялся,
прохрипел посаженным голосом:
— Бери тряпку, поможь...
— В других камерах арестанты галду подымут, еду надо разносить, вашбродь.
Охранник выглянул в коридор, лениво крикнул:
– Майзус, помоги миску перенесть! – и отошел к соседней камере.
Анджей взял тряпку, опустился на колени – голова к голове с Дзержинским:
— Бежать можно сегодня, мне стражник Валя помощь сулит.
— Не надо. Не верь стражнику, Анджей, нельзя так легко верить!
Анджей поднялся, отжал тряпку в ящик для мусора, посмотрел на Дзержинского сожалеюще и молча вышел из камеры.
...Вечером, попросившись в уборную, Анджей потянул на себя подпиленную решетку в маленьком оконце, которое выходило на крышу административного флигеля. Решетка подалась легко, без скрипа. Анджей действовал быстро, опасаясь, что охранник, который по-прежнему зевал, начнет торопить его. Подтянувшись, Анджей пролез в окно.
В это время, как и было уговорено, в камере, что находилась в дальнем углу коридора, закричал Евсейка-дурак, отвлекая охранника. Услыхав, как затопали сапожищи охранника, Анджей опустился на крышу флигелька, сорвал с себя бушлат, развернул тонкую шелковую сутану, которую ему передали сегодня утром, черную ксендзовскую шапочку надел на себя стремительно, опустился по пожарной лестнице в неохраняемый дворик, пересек его, вошел в коридор, откуда вела дорога к свободе, остался лишь один охранник, старикашка лридурочный, носом клюет, а на пенсию не хочет: поди проживи на пятнадцать рублей.
Когда осталось до старика пять шагов, Анджей услыхал крик: жандарм, который пас его возле уборной, видно, обнаружил побег.
Анджей распахнул дверь, прошел мимо дремавшего
охранника, который вскочил, увидав сутану (рассчитано все было точно: ксендз входил сегодня днем через эту дверь, а выводили его главным подъездом, придурочный соображал туго, но то, что туда входил, должен был помнить).
Когда дверь за Анджеем захлопнулась, заныли колокола тревоги. Анджей побежал по набережной Вислы. Бабахнул выстрел со сторожевой вышки.
– Стой! – закричал сзади. – Стой, черный! С третьего выстрела его прошили.
Анджей бежал по набережной навстречу людям, чувствуя, как соленая кровь обжигает горло. С пятого выстрела ему перебили руку.
– Ну что же вы?! – закричал он. – Что же вы, люди?! Что ж стоите?! Убивают ведь! Эх, вы, люди...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.