Коммунистом быть

— Слушай, бригадир, давай мне в подручные Чичерова. Мы с ним вроде сработались.

...Прошло примерно полгода. Я что-то делал у верстака, когда подошел Бурмистров, положил руку на плечо:

— Знаешь, Вовка, мы тут посоветовались... Можешь ты по пятому разряду.

В те годы на заводе еще работали люди, которые участвовали в революции, собирали первые отечественные турбины. Довелось встречаться и с одним из первых «красных директоров» завода, Василием Петровичем Виноградовым.

— Мы считали, — вспоминал Виноградов, — что самое трудное — взять власть. Но еще труднее было удержать ее. После национализации завода утвердили мы рабочую дирекцию. Идем для начала к главному бухгалтеру, требуем, чтобы показал все документы. Он ухмыльнулся и бумаги нам выкладывает. Смотрели мы на них, что называется, как баран на новые ворота: «инкассо», «дебет», «сальдо»... А вскоре администрация и вовсе объявила бойкот: перед заводом — угроза полной остановки. Пришлось идти в Смольный к Ленину. Вот после беседы с ним и поняли, что надо учиться управлять производством, самим учиться хозяйствовать — другого выхода нет. И справились: в двадцать четвертом году сделали первую советскую турбину. Для торжественного ее пуска приехал Михаил Иванович Калинин. В том же году сделали и первую водяную турбину в 370 киловатт, уместилась она на двух телегах, а строили ее год...

Большевики решили развивать на Металлическом крупное турбостроение. Прибыли представители фирмы «Метрополитен-Виккерс», осмотрели цех, по интересовались опытом мастеров, квалификацией рабочих и сказали: делать турбины ленинградцы не смогут.

— Вам надо закупить оборудование и пригласить специалистов из Англии. Через пять-шесть лет можно планировать выпуск машин.

Нас такие условия и сроки не устраивали. Высший Совет Народного Хозяйства вынес решение об организации на заводе высшего технического учебного заведения. Переквалификацию должны были пройти почти все производственники. Металлический стал заводом-втузом.

Из Англии поступали чертежи паровой турбины в 24 тысячи киловатт. На заводе разрабатывали такую технологию изготовления и сборки, чтоб выпустить турбину не позже чем через год. Парторганизация взяла под контроль выпуск самых важных деталей. К станкам прикрепили рабочих-ударников. В паротурбинном цехе создали комсомольские ударные бригады.

— Русские — авантюристы, — пожимал плечами консультант фирмы «Метрополитен-Виккерс».

Главное в сборке ротора турбины — насадить на вал диски. На английских предприятиях с помощью пресса высокого давления удавалось насаживать по два диска за сутки. Бригада коммуниста Петра Емельяновича Хинейко с маломощным прессом насаживала по три диска за смену. Предварительно их нагревали керосиновой горелкой. Консультант проверял качество насадки и убеждался: сделано надежно. Через год турбина успешно прошла испытания.

...Мы, мальчишки военной поры, участвовали в сборке турбины уже в 100 тысяч киловатт. А вскоре началось изготовление машины в 150 тысяч киловатт. Ее назвали «Турбиной мира».

...В 53-м встретились с Галей. Со свадьбой долго не тянули; через год и дочка родилась. А в 55-м меня призвали в армию...

Служба у меня получилась не совсем обычная. Направили рабочим на одну из шахт под Ростовом — страна восстанавливала хозяйство, требовалась и солдатская помощь.

Всякое случалось. И семь секунд до верной смерти... Засыпало меня в лаве, и лампочка оторвалась. Тьма кромешная. Колька, напарник, с перепугу убежал. Не знаю уж, откуда силы взялись, но каким-то нечеловеческим усилием мне удалось буквально выдраться из завала. Через мгновение рухнул весь свод.

Увидел свет: навстречу мне бежал Колька с рабочими-крепильщиками. Но помощь его уже не требовалась. Не сдержавшись, со всего маху врезал я ему по физиономии — что ж ты, гад, бросил товарища в самый тяжелый момент? Всякое можно простить, но я и по сей день считаю самым низким пороком трусость, предательство.