Исходные данные

– Я очень устала, – сказала Наташа. – Сутки были тяжелые... У нас ночью умер больной... Будет попутная машина, меня завезут прямо домой...

Толик растерянно молчал. Потом сказал жалко:

– Через два дня я улетаю.

– Я знаю. Ты говорил об этом вчера. Позвони завтра.

– Попробую, – пробормотал он.

– Пока, – сказала она и положила трубку.

Толик позвонил, и они встретились. Сначала зашли в пару магазинов, потом сидели в стеклянном павильончике в парке, пили пиво – Наташа его любила – и слишком много молчали. А за пыльным, в разводах от грязной тряпки стеклом заходило уже пожелтевшее солнце, и в его свете красные клены и прозрачно-желтые, с черными венами веток липы были словно проломы в стене других, еще темных деревьев.

В павильончике вдруг стало темно и шумно от набежавшего неизвестно откуда народа. Кое-кто уже пил пиво стоя, а несколько человек стояли с полными кружками в руках, беспокойно озираясь вокруг, чтобы первыми поспеть к освободившемуся стулу.

– Рабочий день кончился, – улыбнулась Наташа.

– Давай уйдем, – поморщился Толик.

– Куда?

– Все равно. В кино. Куда-нибудь.

– Знаешь, не хочется.

– Но я улетаю завтра. Я уже взял билет на самолет.

Толик полез в карман, достал новенький сверкающий бумажник – он купил его себе на дембель, – вынул из него билет и протянул Наташе.

– Вот.

Почему-то весь день он искал случай показать Наташе свой билет. Желание это возникло у него утром, когда он купил его в городском транспортном агентстве, а к вечеру превратилось в мучительную потребность. Боялся ли он, что она не поверит ему, если не увидит билет? Или им двигала темная вера в таинственную, но очевидную для каждого силу, заключенную в обрывке зеленой бумаги с фиолетовой печатью кассы № 8? Ведь теперь в своих и чужих глазах он был неотделим от жуткого и непредставимого в своих размерах пространства, протянувшегося до его части, и в его ощущениях эта бумага придавала особую важность всему, что происходило теперь.

– Уже поздно, – сказала Наташа, возвращая билет.

– Почему? – Толик посмотрел на часы. – Всего...

– Но мне пора, – мягко и настойчиво сказала Наташа. – Лене надо ехать куда-то' к семи часам. Не помню куда.