В столовой никого не было. Там царила тьма.
Все так же тихо Мэри пошла на кухню. Обогнув угол, она увидела, что в кухне горит свет, и через секунду обнаружила, что за столом сидит Герти, а на столе перед ней печенье и молоко. Не увидела Мэри только Ипа на табуретке около холодильника. Бедный домовой из космоса съежился: прятаться было поздно.
Но Мэри уже показывала Герти на две тарелки на столе.
— Для кого вторая тарелка? — спросила она, не отрывая жадного взгляда от печенья. — Для твоей куклы?
— Для человека из космоса, — ответила Герти. — Он любит печенье.
— Он не обидится, если я съем одно?
— Ой, конечно, нет! — воскликнула Герти. — Он тебя любит.
— Какой он милый, этот человек из космоса! — сказала Мэри и запустила руку в печенье. — Еще я должна обязательно поесть желе.
Она стремительно повернулась к холодильнику, распахнула дверцу. Дверца, открывшись до отказа, сбросила Ипа с табуретки в корзину для мусора. Голова его оказалась внизу, а ноги торчали из корзины, но Мэри его не заметила.
— ...яблочное масло... джем... конфитюр... а этих замороженных пирожков с черникой я, пожалуй, съем четыре...
— Мамочка, — сказала Герти. — у тебя опять приступ?
— Да, дорогая... Помадка... один эклер... Внезапно ее обхватили сзади сильные руки.
— Остановись, мам.
— Эллиот... Майкл... пустите меня...
— Мам, очень тебя прошу. — Майкл повернул ее так, чтобы холодильник исчез из поля ее зрения. — Ты говорила нам, чтобы мы не давали тебе этого делать.
— Забудьте, что я вам говорила.
Она попыталась вырваться и схватить с тарелки на столе печенье.
— Пошли, мам, — сказал Эллиот, загораживая собой Ипа, чьи ноги по-прежнему торчали из корзины для мусора. — Пойдем поиграем в «Монополию».
Мэри посмотрела Эллиоту в глаза: он явно встревожен, нервничает, не находит себе места — думает только о том, как отвлечь ее внимание от холодильника.
— Ты хороший сын, Эллиот.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
На политическую трибуну XII Всемирного
Образ молодого рабочего на экране
Творческая мастерская