— Герти!
Та прибежала.
— Что, мамочка?
— Верни мне заколки.
— Не могу, они нужны страшиле.
— Да? И зачем же?
— Для его машины.
Для его машины... Мэри задумалась. Стоит ли тратить силы, продираться по бесконечной анфиладе детских фантазий ради того, чтобы вернуть заколки? Не стоит. Пусть волосы свободно падают на лицо, это сейчас модно — такой вид, будто ты на грани нервного срыва.
— Спасибо, Герти, пока все.
— Я скажу страшиле, что ты передавала ему привет.
— Да, передай самые лучшие пожелания.
А страшила у себя в чулане трудился не покладая рук. Пила была покрашена и уже высохла, и теперь преклонного возраста ученый начал выжигать в краске, покрывшей пилу, маленькие кружочки, располагая их в каком-то понятном только ему порядке.
— Ага, — сказал Эллиот, — я теперь понимаю. Будет вроде музыкального ящика.
Из-за плеча Эллиота Майкл смотрел, как кружочки складываются в какой-то узор.
— Как в пианоле, — сказал он.
Палец Ипа выжигал в краске кружочек за кружочком, и теперь пластинка напоминала перфокарту. Когда наконец изготовление программы было завершено, Ип положил пилу на диск проигрывателя. крутанул ее пальцем и опустил звукосниматель — вешалку для пиджака; торчавшие из нее в ряд заколки заскользили, щелкая, по вращающейся пиле, то попадая в кружочки, то из них выскакивая — так. как того требовала записанная в рисунке кружочков программа.
— Ну и молодец же ты, Ип!..
Когда пила начала вращаться, заколки привели в действие связанный с ними проволочками пульт «Скажи по буквам», и зазвучали, повторяясь снова и снова, слова на языке дальних звезд:
— ...глипл дупл звак-звак снафн олг ммнннн ип...
— Ты и вправду сумел ее сделать, Ип. Сделать свою собственную пластинку.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Образ молодого рабочего на экране
Продолжаем дискуссию «Устарела ли верность?»