— Разрешу, тем более, что ваш директор надымил без разрешения.

— Ради бога, не принимайте его всерьез. В принципе он не так плох, правда, непременно хочет казаться самым главным.

— Этого многие хотят, — усмехнулся Чикашвили.

— Вот сценарий, — сказал Зарудный. — Сценарий мог быть лучше. Но план, обстоятельства и ряд других соображений заставляют брать то, что есть. Вероятно, придется импровизировать по ходу дела. Прочтите. Все, что захотите высказать, прошу. Мое главное пожелание к вам — нужно снять захватывающий пилотаж. Время — четыре минуты. Сможете?

— Постараюсь, — сказал Чикашвили. — Только учтите: одно дело — выдать пилотаж и совсем другое — снять его на пленку...

Зарудный насторожился.

— Что вы имеете в виду?

— Я видел много авиационных фильмов, в большинстве случаев маневрирующую машину снимают с параллельно летящего самолета. Так проще, но тогда исчезает ощущение скорости и сглаживается эффект присутствия...

— Это очень любопытно... И что вы предлагаете?

— Пилотаж можно показать с точки зрения постороннего наблюдателя — один вариант. С точки зрения летчика, находящегося в машине, — другой вариант. С точки зрения, условно выбранной на земле. Я хотел бы знать, какого эффекта вы хотите добиться?

— Дорогой Реваз Илларионович, все, о чем вы говорите, очень любопытно. И тут надо думать... Скажите, а летчик может посмотреть на себя как бы со стороны?

— Если нужно, сможет.

— Великолепно! Завтра я познакомлю вас с Евгением Михайловичем Барканом, нашим главным оператором. Выбрать точку зрения, снять эпизод так, как не снимал никто, — прежде всего его заботы. А мне хотелось бы поговорить с вами после того, как вы прочитаете сценарий. Только откровенно.

— Хорошо, — сказал Чикашвили, — сегодня же прочту сценарий.

— Главного героя играет Алеша Кабаков, — сказал Зарудный, — он зайдет к вам. Не откажите в любезности, покажите себя.

— Что показать? — не понял Чикашвили.

— Себя. Не удивляйтесь. Актеру очень важно поглядеть на человека, который делает каждый день то, что он будет изображать первый раз в жизни. Не беспокойтесь, Леша не станет вас копировать. Но атмосфера, характер, рисунок — без этого ему ничего не сделать...

Они еще не прощались, когда пришел Кабаков. В жизни он выглядел совсем не так, как на экране. Кабаков казался старше и проще. И не было в его лице этакой экранной жестокости, заранее заданного мужества. И глаза у него были усталые. И рот отчеркивали тоненькие вертикальные морщинки.

— Кабаков, — сказал актер, — а лучше называйте меня Алексеем или, если хотите, Лешей. Ужасно не люблю своей цирковой фамилии... У ковра — Кабаков! Клоун-эксцентрик, куплетист и акробат! — неожиданно выкрикнул он тоненьким смешным голоском и стал действительно похож на коверного.

Чикашвили засмеялся.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.